для нее постель - априори единственный способ любить.
ДЛЗа что?
Прости? - Сатан сделал вид, что не услышал меня.
Я спросил: за что?
За Лилит, - просто ответил он и, щёлкнув пальцами, растворился.
Вот и всё. Всё как обычно, проще не бывает. Я заставлял Сатана чувствовать боль, отбирая у него единственное, что делало его существование интересным. А теперь Сатан отбирает последнее, что могло бы дать мне надежду.
Я был молод и не понимал того что делаю. Он же слишком стар, чтобы упустить такую возможность отомстить мне. И пусть это мелочно и низко для владыки Ада, но каков результат! Его сын, его преемник и последователь так заигрался в человека, что сейчас больше не в состоянии контролировать свои эмоции. Сын настолько сжился с Миром, что не в силах прекратить плакать по щелчку пальцев. Тяжело справиться с тем, что ты — демон до мозга костей, а сын-то бракованный вышел. Что человека в нём больше. И ты, всемогущий, не можешь ничего поделать. Ирония судьбы. Сапожник, как известно — без сапог.
Это песня для девочки, которую все называют Софи,
песня про море и солнце - клубнично-любимый мотив,
песня про долгую зиму и очень холодный лёд.
Песня с грустным названием:
«Он больше сюда не придёт».
А девочка, кажется, выросла. Стала красива не по годам.
Письма изящным почерком пишет приятелям по городам
разным из стран европейских - Ницца, Париж, Бристоль.
В письмах слова грустной песенки:
«Куда мне деть свою боль?»
Песенка льётся по свету. Блещет огнём карнавал.
Томные взгляды валетов, бледно-молочный опал.
Пони в попонах из шёлка, дамы с цветами в руках.
Девочка, как же увидеть счастье в потухших глазах?
Много ли сказок ты слышишь? В Вене, Варшаве, Баку?
Много ли губ ты целуешь, себя доверяя врагу?
Можно ведь быть где угодно, прозу любить и стихи.
В каждой из нас жила девочка.
Которую звали Софи.
На другой день я появился на пороге родового замка. Жуткий ветер на пару с дождём как нельзя лучше соответствовали моему внутреннему состоянию. Но, по правде сказать, я улыбнулся, увидев знакомые очертания дома. На минуту мне показалось, что башни чуть дрогнули, приветствуя меня. Я шутливо отдал честь старым зубцам и открыл входные двери. Увидев меня, старый слуга кинулся забиратьу меня плащ с широкой улыбкой на губах.
Мастер Мефисто! Как долго вас не было! Прикажете приготовить ванну с дороги? Вы надолго? - он аккуратно стряхнул капли дождя с плаща.
Здравствуй, Майлс. Нет, спасибо, я ненадолго, - увидев, как слуга погрустнел, я невольно начал оправдываться, - дела, сам понимаешь, дела, дела...
Ничего, Мастер. Я, наверное, просто скучаю по тем временам, когда вы бегали тут в коротких штанишках и оглашали залы счастливыми воплями.
Да уж, столько воды утекло. Я приехал по просьбе Лилит. Она в замке?
Да, в кабинете, я прикажу подать чай туда.
Был бы благодарен, если бы ты приказал подать туда что-нибудь посущественней.
Как скажете, Мастер. Надеюсь, вы будете заглядывать к нам. Мы все рады, что вы вернулись.
Не сомневаюсь, Майлс, - с этими словами я стал подниматься по широкой лестнице на второй этаж.
Дверь в кабинет Сатана была приоткрыта. Перед тем как войти я дважды стукнул костяшками пальцев по створке. Фармальности и всё такое.
Тук-тук, я пришёл.
Я слышала, входи, мон амур, - Лилит полулежала на диване перед камином. Я нагнулся и взял чуть тёплые пальцы в свою руку.
Как приятно оказаться дома, мама.
Мама? Ты называл меня так последний раз...нет, не помню, когда! Видно ты сильно соскучился,- она отняла руку и погладила меня по щеке, - ты не брился.
Последнее время мне начала нравится щетина.
Я скучала по тебе, мон амур.
Поэтому я и приехал, - я присел рядом, закинув ногу на ногу. - Сатан сказал — ты хочешь меня видеть. Зачем?
О, ничего личного — я ведь твоя мать. Хоть раз в год ты мог бы появляться на глаза. Хочется знать, цел ли ты, все ли руки на месте? - Лилит поёжилась - в замке всегда не хватает тепла.
Я щелчком разжёг камин. Мы молча сидели, глядя на огонь. Её рука на моём колене, моя обнимала её за плечи. Она первая нарушила молчание.
Сатан сказал, ты научился «надувать» двухмерное изображение?
Да. но лучше бы он проверил это другим способом, нежели в очередной раз напомнить о моей беде. Почему я до сих пор переживаю? Хотя нет, почему я всё время переживаю? Раньше меня не мучали ни кошмары, ни совесть. Хотя судя по тому, что происходит сейчас — это одно и то же.
Всё просто, мон амур. Ты живёшь наверху, на Земле. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Мир — не такое безобидное существо, каким он кажется на первый взгляд. Он притягивает тебя, вливает свой сок в твои мёртвые вены, потихоньку привязывая к себе. Сначала — тонкими ниточками, потом — корабельными канатами. Попробуй, поживи в Аду — даже волосы не будут отрастать. Всё будет стоять на месте. Ведь там нет будущего. Только настоящее.
Но почему ты живёшь на Земле? Почему Сатан спускается в Ад и Нижний Тартар только по службе?
Ну, мы новаторы,если можно так выразиться. Да и зачем держать детей в тёмном жарком помещении? Или ты предпочёл бы расти рядом с суккубами, адскими гончими и демонами? Даже если и предпочёл бы — я не позволила бы. Моему сыну нужно нормальное окружение. Я хочу чтобы он рос...кхм, человеком, что ли?
Но когда я познакомился с Настей — я не был таким чувствительным. Когда она умерла — я плакал.
Ну, предположим не ты, а твоё человеческое обличие. Это, мон амур, разные вещи. Она — твоё первое серьёзное испытание. Борьба с любовью никому не даётся без ран и шрамов. Ты успешно поборол её.
Но сейчас я понимаю — я не хотел бороться с ней. Ведь я был счастлив какое то время, я помню. Нам было хорошо вдвоём.
Не вам — вашим телам. Это две разные вещи, постарайся не путать.
Ты всё скидываешь на тела.
Но так оно и есть. Ты не можешь любить, не можешь сострадать. Оставь эту прерогативу ангелам, ладно? Зато тебе доступны и подвластны зависть, похоть, мастерство искушения и безнаказанность.
В чем тогда смысл моего появления на свет? Зачем я вообще существую?
Ты существуешь для того, чтобы хранить баланс между чёрным и белым. Ты — камушек на весах равенства.
Класс, я — камушек!
Да, но остальные — песчинки. Не забывай об этом.
А если я не хочу?
О, тогда придётся через «не хочу». Не ты выбирал, мой милый.
Да, маман, выбирала ты, - мне вдруг стал противен весь этот разговор о судьбе. Я встал, собираясь откланяться. Лилит не отводила взгляд от огня. Рука безвольно лежала на том месте, где было моё колено.
Я прошёл к двери. Остановился попрощаться, но передумал. Перед тем как прикрыть за собой дверь, я услышал тихий выдох Лилит.
И не я, поверь мне. И не я выбирала.
Эти слова прозвучали как камень, брошеный в колодец. На обратном пути за рулём меня всё ещё преследовало видение её сгорбленой спины с безвольно опущенными плечами. Неужели люди говорят правду, что мы прокляты с рождения?..
Прости? - Сатан сделал вид, что не услышал меня.
Я спросил: за что?
За Лилит, - просто ответил он и, щёлкнув пальцами, растворился.
Вот и всё. Всё как обычно, проще не бывает. Я заставлял Сатана чувствовать боль, отбирая у него единственное, что делало его существование интересным. А теперь Сатан отбирает последнее, что могло бы дать мне надежду.
Я был молод и не понимал того что делаю. Он же слишком стар, чтобы упустить такую возможность отомстить мне. И пусть это мелочно и низко для владыки Ада, но каков результат! Его сын, его преемник и последователь так заигрался в человека, что сейчас больше не в состоянии контролировать свои эмоции. Сын настолько сжился с Миром, что не в силах прекратить плакать по щелчку пальцев. Тяжело справиться с тем, что ты — демон до мозга костей, а сын-то бракованный вышел. Что человека в нём больше. И ты, всемогущий, не можешь ничего поделать. Ирония судьбы. Сапожник, как известно — без сапог.
Это песня для девочки, которую все называют Софи,
песня про море и солнце - клубнично-любимый мотив,
песня про долгую зиму и очень холодный лёд.
Песня с грустным названием:
«Он больше сюда не придёт».
А девочка, кажется, выросла. Стала красива не по годам.
Письма изящным почерком пишет приятелям по городам
разным из стран европейских - Ницца, Париж, Бристоль.
В письмах слова грустной песенки:
«Куда мне деть свою боль?»
Песенка льётся по свету. Блещет огнём карнавал.
Томные взгляды валетов, бледно-молочный опал.
Пони в попонах из шёлка, дамы с цветами в руках.
Девочка, как же увидеть счастье в потухших глазах?
Много ли сказок ты слышишь? В Вене, Варшаве, Баку?
Много ли губ ты целуешь, себя доверяя врагу?
Можно ведь быть где угодно, прозу любить и стихи.
В каждой из нас жила девочка.
Которую звали Софи.
На другой день я появился на пороге родового замка. Жуткий ветер на пару с дождём как нельзя лучше соответствовали моему внутреннему состоянию. Но, по правде сказать, я улыбнулся, увидев знакомые очертания дома. На минуту мне показалось, что башни чуть дрогнули, приветствуя меня. Я шутливо отдал честь старым зубцам и открыл входные двери. Увидев меня, старый слуга кинулся забиратьу меня плащ с широкой улыбкой на губах.
Мастер Мефисто! Как долго вас не было! Прикажете приготовить ванну с дороги? Вы надолго? - он аккуратно стряхнул капли дождя с плаща.
Здравствуй, Майлс. Нет, спасибо, я ненадолго, - увидев, как слуга погрустнел, я невольно начал оправдываться, - дела, сам понимаешь, дела, дела...
Ничего, Мастер. Я, наверное, просто скучаю по тем временам, когда вы бегали тут в коротких штанишках и оглашали залы счастливыми воплями.
Да уж, столько воды утекло. Я приехал по просьбе Лилит. Она в замке?
Да, в кабинете, я прикажу подать чай туда.
Был бы благодарен, если бы ты приказал подать туда что-нибудь посущественней.
Как скажете, Мастер. Надеюсь, вы будете заглядывать к нам. Мы все рады, что вы вернулись.
Не сомневаюсь, Майлс, - с этими словами я стал подниматься по широкой лестнице на второй этаж.
Дверь в кабинет Сатана была приоткрыта. Перед тем как войти я дважды стукнул костяшками пальцев по створке. Фармальности и всё такое.
Тук-тук, я пришёл.
Я слышала, входи, мон амур, - Лилит полулежала на диване перед камином. Я нагнулся и взял чуть тёплые пальцы в свою руку.
Как приятно оказаться дома, мама.
Мама? Ты называл меня так последний раз...нет, не помню, когда! Видно ты сильно соскучился,- она отняла руку и погладила меня по щеке, - ты не брился.
Последнее время мне начала нравится щетина.
Я скучала по тебе, мон амур.
Поэтому я и приехал, - я присел рядом, закинув ногу на ногу. - Сатан сказал — ты хочешь меня видеть. Зачем?
О, ничего личного — я ведь твоя мать. Хоть раз в год ты мог бы появляться на глаза. Хочется знать, цел ли ты, все ли руки на месте? - Лилит поёжилась - в замке всегда не хватает тепла.
Я щелчком разжёг камин. Мы молча сидели, глядя на огонь. Её рука на моём колене, моя обнимала её за плечи. Она первая нарушила молчание.
Сатан сказал, ты научился «надувать» двухмерное изображение?
Да. но лучше бы он проверил это другим способом, нежели в очередной раз напомнить о моей беде. Почему я до сих пор переживаю? Хотя нет, почему я всё время переживаю? Раньше меня не мучали ни кошмары, ни совесть. Хотя судя по тому, что происходит сейчас — это одно и то же.
Всё просто, мон амур. Ты живёшь наверху, на Земле. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Мир — не такое безобидное существо, каким он кажется на первый взгляд. Он притягивает тебя, вливает свой сок в твои мёртвые вены, потихоньку привязывая к себе. Сначала — тонкими ниточками, потом — корабельными канатами. Попробуй, поживи в Аду — даже волосы не будут отрастать. Всё будет стоять на месте. Ведь там нет будущего. Только настоящее.
Но почему ты живёшь на Земле? Почему Сатан спускается в Ад и Нижний Тартар только по службе?
Ну, мы новаторы,если можно так выразиться. Да и зачем держать детей в тёмном жарком помещении? Или ты предпочёл бы расти рядом с суккубами, адскими гончими и демонами? Даже если и предпочёл бы — я не позволила бы. Моему сыну нужно нормальное окружение. Я хочу чтобы он рос...кхм, человеком, что ли?
Но когда я познакомился с Настей — я не был таким чувствительным. Когда она умерла — я плакал.
Ну, предположим не ты, а твоё человеческое обличие. Это, мон амур, разные вещи. Она — твоё первое серьёзное испытание. Борьба с любовью никому не даётся без ран и шрамов. Ты успешно поборол её.
Но сейчас я понимаю — я не хотел бороться с ней. Ведь я был счастлив какое то время, я помню. Нам было хорошо вдвоём.
Не вам — вашим телам. Это две разные вещи, постарайся не путать.
Ты всё скидываешь на тела.
Но так оно и есть. Ты не можешь любить, не можешь сострадать. Оставь эту прерогативу ангелам, ладно? Зато тебе доступны и подвластны зависть, похоть, мастерство искушения и безнаказанность.
В чем тогда смысл моего появления на свет? Зачем я вообще существую?
Ты существуешь для того, чтобы хранить баланс между чёрным и белым. Ты — камушек на весах равенства.
Класс, я — камушек!
Да, но остальные — песчинки. Не забывай об этом.
А если я не хочу?
О, тогда придётся через «не хочу». Не ты выбирал, мой милый.
Да, маман, выбирала ты, - мне вдруг стал противен весь этот разговор о судьбе. Я встал, собираясь откланяться. Лилит не отводила взгляд от огня. Рука безвольно лежала на том месте, где было моё колено.
Я прошёл к двери. Остановился попрощаться, но передумал. Перед тем как прикрыть за собой дверь, я услышал тихий выдох Лилит.
И не я, поверь мне. И не я выбирала.
Эти слова прозвучали как камень, брошеный в колодец. На обратном пути за рулём меня всё ещё преследовало видение её сгорбленой спины с безвольно опущенными плечами. Неужели люди говорят правду, что мы прокляты с рождения?..
@темы: poetry, Дьявол Лаве
-
-
01.10.2010 в 16:41-
-
01.10.2010 в 17:06-
-
01.10.2010 в 17:07-
-
01.10.2010 в 17:09-
-
01.10.2010 в 20:05