для нее постель - априори единственный способ любить.
кто сказал, что мне ведома лишь тёмно-красная страсть -
тот не знал моей нежности, блеска медового глаз,
тот не видел, как тонки ключицы и кожа, как мягко
струится мой стан.
кто сказал, что мне ведома лишь тёмно-красная страсть -
тот увидел обман.
кто сказал, что мне ведома только лишь алчность ночей впопыхах -
тот не знал моих рук, тот не чувствовал жизни, что в венах моих и словах,
тот не видел, как жду, зажимая в кулак свои нервы, я встречи,
как дрожащей рукой зажигаю тонкие свечи.
кто сказал, что мне ведома только лишь алчность ночей впопыхах -
тот не видел меня. и мои обнажённые плечи.
кто сказал, что во мне нету ни постоянства, ни жажды - лишь ветер,
тот не видел, как я терпеливо в ладонях держу и баюкаю месть,
тот не знал, как я строю песчаные замки и сразу же их разрушаю.
кто сказал, что во мне нету ни постоянства, ни жажды - лишь ветер,
тот не видел, как чувством болею.
и как чувством я заражаю.
тот не знал моей нежности, блеска медового глаз,
тот не видел, как тонки ключицы и кожа, как мягко
струится мой стан.
кто сказал, что мне ведома лишь тёмно-красная страсть -
тот увидел обман.
кто сказал, что мне ведома только лишь алчность ночей впопыхах -
тот не знал моих рук, тот не чувствовал жизни, что в венах моих и словах,
тот не видел, как жду, зажимая в кулак свои нервы, я встречи,
как дрожащей рукой зажигаю тонкие свечи.
кто сказал, что мне ведома только лишь алчность ночей впопыхах -
тот не видел меня. и мои обнажённые плечи.
кто сказал, что во мне нету ни постоянства, ни жажды - лишь ветер,
тот не видел, как я терпеливо в ладонях держу и баюкаю месть,
тот не знал, как я строю песчаные замки и сразу же их разрушаю.
кто сказал, что во мне нету ни постоянства, ни жажды - лишь ветер,
тот не видел, как чувством болею.
и как чувством я заражаю.
и пиздец скромняга.