опять эта чёртова ночь и я опять не могу накуриться.
стоит закрыть глаза и память, кажется, вернётся сторицей.
ночь пахнет так же как ты - проклятой, сладкой корицей.
и всё что могу - закурить. и злиться. и злиться. и злиться.

@темы: poetry

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

в старом парке под сильным ливнем
на скамейке плакал котёнок.
он облезший и неумытый
его бросил какой-то ребёнок.

а вокруг него парк осенний
что-то тихо шептал словами
укрывал листвою дорожки,
сине-серым кивал трамваям.

в старом парке под сильным ливнем
тихо так начиналось утро.
на скамейке плакал котёнок
был когда-то он нужен кому-то.

девятнадцатый твой сентябрь
встретишь ты в мировой столице.
постарайся купить цветов,
и, пожалуйста, не напиться.

@темы: poetry

---

новые 11 страниц. на даче потрясающе пишется.

- ну так, каков твой план?,- после того, как мы церемонно отужинали, раздали подарки (набор детской косметики для Анны, шёлковый платок для мамы и золотая фляжка для отца), посидели на веранде, глядя на звёзды, я наконец то с удовольствием растянулась на огромной двухспальной кровати. Вообще я не представляла себе, как это возможно — ночевать в одной постели с парнем, когда родители дома. Но маме с папой пришлось, скрепя зубами,обустраивать для нас с Мефисто комнату. Я напрягла ноги и услышала знакомый хруст в лодыжках. Ну вот, издаю звуки — значит живая.
- Он просто дьявольский, детка!, - Мефисто ещё не вышел из ванной комнаты, поэтому его голос звучал как из пещеры.
- Ну а какой ещё у тебя может быть?, - проворчала я.
- Мы поживём у тебя примерно месяц, потом отправимся путешествовать по Европе. Польша, Австрия, Хорватия.
- Правда?, - я состроила недовольную гримасу, - никаких Тенерифе, Канар и даже Монако? Ты сдаёшь позиции, парень! Или папа перекрыл деньгопровод?
- Я решил, что нужно отдыхать как люди.
- Самому не смешно?
- Может и смешно, но это так. Нам предстоит сложный год, и его начало я хотел бы провести в отпуске. Только представь, - Мефистофель вальяжно вышел их ванной и прошёл к окну, - ты, я, Адреатическое море и никакого запаха гари, звонков посреди ночи с криками о помощи от Мура, шерсти Цербера на кровати и плохого настроения с утра.
- Зато полные штаны соли, плохой сервис и бесполезные люди вокруг, - я перевернулась на живот и обняла подушку.
- Ой, да хватит тебе ворчать, как будто не двадцать лет, а сто двадцать. Посмотри на всё со светлой стороны, а?, - он прошёл к зеркалу и разочарованно цокнул языком, - Привет, папа.
- Папа?, - я в недоумении повернулась и наткнулась на ухмылку Сатана, который смотрел на меня из зеркала, - да, привет, ПАПА.
- Не помешал?, - он заботливо поднял брови, - ты позволишь?
- Конечно, заходи, - Мефисто хлопнул два раза в ладоши, снимая защиту и отошёл в сторону.
- А у вас тут мило, - Сатан ступил на ковёр, - кто дизайнер?
- Мама. Я думаю, она обставила это комнату лучше, чем тот гей, который делал наш московский дом, - я взбила подушку и прислонила её к спинке кровати, - чем обязана? Да ещё в столь поздний час?
- Ну на самом деле, как бы мне не хотелось — я не к тебе, а к твоему отцу. Жаль, что я должен тратить своё драгоценное время не на такую красавицу, а на своего тестя. Но, как говорится — life is life, судьба есть судьба и всё такое. Так что простите, что помешал, но другие зеркала заняты.
- Чем же?, - я скрестила руки на груди.
- Не хотел пугать твою младшую сестру, а мама уже спит. Так что продолжайте ворковать, малыши, - с этими словами Сатан поцеловал меня в щёку, сделал ручкой Мефу и неслышно притворил за собой дверь.
- Вот за что я не люблю Сатана, - Мефисто растянулся на кровати рядом.
- За что? За то, что обычно приходит в самом интересном месте?
- Ага. После моей пламенной речи об отдыхе, я должен был резко развернуться, попросить тебя заглянуть под кровать, а потом мы бы занялись отличным сексом.
- Ух ты, чтож там под кроватью то? Бред Питт?, - я всё таки спустилась на пол и вытащила из под кровати лист с бронированием отелей, - да, милый, не быть тебе мастером спецэффектов. Не возьмут тебя в Голливуд.
- Ой, всё, заткнись, спи давай.
- Как скажешь.



Я проснулся от очень ощутимого желания. Желания заняться сексом. Такого со мной не случалось с переходного периода, когда я готов был иметь всё, что движеться. Я глянул под одеяло и критически оглядел акции, которые неумолимо росли в цене.
- Спокойно, старик, - проборматал я, - давай спать. Видимо сказал я это слишком громко, потому что Настя повернулась ко мне лицом и недовольно уставилась на меня сонными глазами.
- Ты совсем с ума сошёл, чтобы с членом разговаривать? Или так не хватает общения? Ну так позвони какой-нибудь шлюхе, пусть выслушает тебя.
- Мне не общения ни хватает, а секса, - я взглядом указал вниз.
- Ну так тем более позвони какой-нибудь шлюхе, - она потянулась и повернулась обратно.
- Насть, ты мне вот честно скажи, ты нормальная? У тебя рядом лежит, попрошу заметить, законный муж с такой внешностью, что любая женщина в момент становится мокрой, и с таким стояком, какого не было уже лет пятьдесят, а ты мне советуешь шлюхам звонить. Ты что, подалась в лесбиянки?, - я подложил руку под голову и с интересом уставился ей в затылок. Она тяжело вздохнула и опять повернулась ко мне лицом.
- Я так понимаю, заснуть опять мне не удасться в любьом случае?
- Не-а.
Она ещё раз глубоко вздохнула и рывком села. Спустила ноги с кровати и на секунду помедлила, как будто раздумывала над чем то. Потом встала и подошла к зеркалу, щелчком включив свет. Теперь я видел её одновремено и спереди и сзади.
- Посмотри на меня, Мефистофель, - она начала расстёгивать пуговицы рубашки.
- Я и смотрю. Продолжай, мне нравится, когда ты так делаешь, - я прислонил подушку к изголовью и поёрзал, устраиваясь поудобнее. Не каждый день наблюдаешь стриптиз в исполнении Анастасии.
- Вот ты смотришь на меня, и видишь это, да?, - она скинула пижаму и мягко провела руками по округлой груди, плоскому животу и мягким бёдрам. Внизу моего живота заныло, как я мог забыть, какова её кожа на ощупь.
- Да, и мне нравится то, на что я смотрю, - я перевёл взгляд на её лицо и ухмыльнулся.
- А вот когда я подхожу к зеркалу, я вижу только это, - она резко чиркнула ногтём по своему телу от паха до лба и предстала передо мной в обличии демона. Меня замутило от резкой перемены запаха. В комнате, в которой недавно пахло хвоёй и морем теперь стоял запах пережаренного мяса и сырого подвала. Из зеркала на меня смотрела девушка с потрескавшейся стальной кожей, под которой клокотала лава. Её глаза были налиты кровью, волосы путались в трещинах на спине и с шипением обгорали. Губы разъехались в улыбке, обнажив треугольные зубы, - я чувствую, как лопается моя кожа, я вижу то, что белки глаз превратились в кровавое месиво, я знаю, что мой позвоночник имеет продолжение, - в подтверждение этому она дотянулась рукой до хвоста и, приблизив его ко рту, прикусила кончик, от чего капля лавы, выступившая между её зубами, скатилась на ковёр, - я вижу это каждый день, чувствую это каждую ночь. И знаешь, что я вижу, когда смотрю на тебя?
- Давай не будем портить простыни?..., - обречённо протянул я, но было уже поздно. Я видел, как моя кожа покрывается жёстким чёрным волосом, становясь всё темнее и темнее. Голова в миг стала тяжелее от рогов, когти заострились и затвердели, впиваясь в матрас. Теперь к тошнотворному амбре присоединился запах волчьего логова и гнили, - спасибо, подруга.
- И о каком желании может идти речь? Как я могу хотеть такого урода, как ты?, - Она бросила последний взгляд в зеркало и щёлкнула пальцами, возвращая нам человеческий вид. Потом присела на кровать, с любопытством глядя на меня чёрными глазами.
- Да уж, теперь точно ни о каком. Такой момент, и ты его испортила, - я потянулся, - но знаешь, о чём я хотел тебя спросить?
- М?, - она подняла бровь.
- Неужели твой мальчик с крылышками, когда трахает тебя, видит тоже самое? Если да, то он точно мазохист с неполадками в психике.
- Дерьмо, - побледнев, она плюнула мне в лицо и подобрав пижаму, вылетела из комнаты, хлопнув дверью. Я глубоко вздохнул и снова поднял одеяло.
- Ну всё, старик, лежать. Теперь то нам уж точно ничего не обломиться!, - я потянулся и лёг на бок, закрывая глаза. Нужно завтра не забыть сказать Насте, что рыдать в ванной при включённой воде давно уже вышло из моды.



На этот раз я проснулся от пронзительного крика. Минуту не мог понять, что происходит, глупо хлопая глазами в темноте. Потом проснулся окончательно и щёлкнул пальцами, переключаясь на тепловое чутьё. В доме всё было относительно спокойно. Настины родители спали у себя, средняя сестра заснула в кресле перед компьютером, младшая спала, закинув руки за голову. Где-то в холле беспокойно ворочался пёс. Я поднял голову к потолку и тут увидел источник крика. Настина температура превышала нормальную человеческую на шесть градусов, судя по всему, кричала она от боли, чувствуя, как в ней вскипает кровь. Ещё один холодящий душу (ха, он бы холодил, если было бы что!) крик ворвался в мои барабанные перепонки. Ещё и ещё. Она кричала не переставая. Ультрозвуковая волна подгоняла меня, пока я натягивал пижамные штаны и бежал по лестнице вверх. Когда я распахнул массивную дверь в кабинет, меня чуть не стошнило. Настя, выгнувшись дугой, лежала на полу у камина. Её голое тело было в трещинах из которых сочилась ярко-красная кровь, одну руку она держала перед собой, словно пытаясь от чего-то заслониться, второй же остервенело царапала по паркету, силясь найти точку опоры.
- Насть, насть, успокойся, я тут, всё в порядке, - с глупыми словами я упал на колени рядом с ней и попытался дотронуться до неё. Она закричала ещё сильнее. Этот страшный крик, как будто бы шедший из глубины её тела, был похож на крик матери, у которой забирали ребёнка. Из под плотно закрытых век градом катились слёзы, на подбородке смешиваясь с кровью из прокушенной губы. Я глубоко вздохнул в попытке заставить голову трезво мыслить. Начертив в воздухе руну молчания я отгородил нас с ней от окружающего мира. Очередной крик прорезал тишину купола. Ну, теперь хоть никого не разбудит. Крик повторился. Создавалось впечатление, что её кто-то или что-то подвергает немыслимой пытке.
Через пол часа, когда кровь полностью заполнила пол,ограждённый куполом, и Настя стала кричать тише только потому, что в её человеческом теле осталось слишком мало сил, я опустился на мокрый пол и убрал влажные от пота волосы со лба. Я перепробовал всю знакомую мне магию, даже успел провести маленький ритуал очищения, а она всё кричала и выгибалась, как будто то, что терзало её пыталось разорвать её тело изнутри. Я начал паниковать. Страх, боль за демона, к которому я так привык и привязался, сбившиеся дыхание и её постоянные крики и всхлипы действовали на меня получше фильмов о том, как с детёнышей тюленей сдирают кожу. «Спокойно, только спокойно — и тогда всё получиться» - повторял себе я. Время шло, крови, вытекающей из неё становилось всё меньше, двигалась она реже, а дыхание давалось ей всё сложнее, я чувствовал, как тяжело ей было. На глаза навернулись слёзы. Всё что мне оставалось — сидеть и ждать, пока умрёт её человеческая оболочка. Да что вообще происходит? Обезумев от ситуации, я стал черпать руками кровь и поливать ею тело Насти.
- Давай, дура, втекай обратно. Прикрати выходить наружу, тупая дрянь, - слёзы, вызываемые ядовитыми парами от шипящей крови застилали мне глаза, - Сатан тебя разбери!!!
- Ну а что ты хотел?, - я всхлипнул и остановился. Голоса в моей голове, уходите прочь, сейчас не время, - конечно, если ты тянешь её в одну сторону, её хранитель в другую, параллельно на неё давит Совет и эта человеческая шлюха, лучший способ — самоуничтожение. Во всяком случае, так видимо посчитало её тело. Но тем не менее, своеобразное решение, не так ли?
- Папа, давай, я так редко прошу тебя о чём-то, сделай что-нибудь, - я хлопнул в ладоши, снимая купол и ухватился за штанину Сатана. Судя по тому, как брезгливо дёрнулось его лицо, я предстовлял из себя жалкое зрелище. С мокрыми волосами, в крови, от которой моя кожа и щёки покрылись волдырями, с красными глазами его сын просил о том, чтобы он спас человеческое тело. Смесь воды и мяса.
- Успокойся. Это ничего не даст. Она уже потеряла слишком много крови, - Сатан двинул ногой, от чего мне пришлось отпустить его штанину, - а теперь... Три, два...один...оп! Всё, не стало Насти. Ну, или почти.
Я с ужасом обернулся и уставился на то, что от неё осталось. Нет, не может быть. Как в дешёвом кино но я на самом деле без остановки повторял эти слова. Верните мне её. Я на четвереньках подполз к тому, что от неё осталось и поднял её на руки. Все мои обидные слова и поступки вмиг рухнули тяжестью на меня. Я вспомнил, как часто я хлопал дверью, уходя, вспомнил её сгорбленную спину у окна и звук слёз, падающих на подоконник. Вспомнил, как часто она молча курила в моей машине, пока я разговаривал по телефону с ничего не значащими для меня шлюхами. Вспомнил, как часто я оставлял её одну, пока она просила не уходить, а я смеялся ей в лицо. Вспомнил всю невнимательность и пофигизм. А теперь у меня даже нет возможности сказать попросить у неё прощения. Нету сил вернуть её оттуда, где она теперь. Да и где она теперь? Конечно, демон не умирает, он растворяется в Аду. Но хватит ли у неё сил, чтобы доказать всем, как важна она тут, на Земле. Сколько всего ещё предстоит ей сделать. Хватит ли у неё сил вернуться ко мне? Знает ли, как она нужна мне? Я прижимал её бывшее тело к себе и гладил её по волосам. Шептал на ухо все слова, которые когда-то не сказал ей. Молчание. Молчание. И только шорох крови, которая разливалась по паркету, выпущенная на свободу отсутствием купола. Сатан похлопал меня по плечу и исчез с негромким хлопком. А я так и остался рядом с ней, покачиваясь как китайский болванчик. «Нет, нет, нету... её нет, нет...», - это всё, что я мог шептать, уставившись глазами в одну точку. Она ушла. Я вскочил на ноги и силой мысли выбил окно. Послышался звон стекла. Подбежав к окну я с ненавистью уставился в небо.
- Ста-а-а-ас! Будь ты проклят, чёртов ублюдок!, - я вопил это, пока не охрип. Все проклятия Ада сыпались на голову её хранителю. Небо по прежнему оставалось тёмным. Тёмным и безразличным к моей утрате. Я опустился на пол рядом с письменным столом и вонзил зубы в свою руку. Я не буду кричать больше. Это не поможет. Так больно мне не было даже тогда, когда я родился.




- она вернётся? Она сможет вернуться из Тартара?
- Кто знает, мон амур, кто знает... Нижний Тартар не самое приятное место. Ты бывал там лишь на совете, и пару раз на особо крупных казнях. И поверь, то, что ты видел — цветочки по сравнению с тем, что возможно сейчас видит она. Только представь себе — гниль и падаль, мёртвые тела, темнота и холод. Холодно до такой степени, что дыхание замерзает ещё не слетев с твоих губ. Плевок долетает до пола льдинкой. А днём там жарко. И так слепит глаза, что кажется ты в зеркальном кубе с мощным источником света. Демоны, попадающие туда за особо крупные провинности, бывало — сами выковыривали себе глаза, чтобы не терпеть мучительной боли и яркого света. Думаю, ей там не нравится.
- Откуда ты знаешь? Ты так всё описываешь, как будто это твоё любимое место для того, чтобы посидеть и подумать.
- Ты ещё слишком молод, мон амур, чтобы знать всё то, что знаю я. Но лучше поверь мне на слово, а не отправляйся искать приключений. Ты ведь не средневековый романтический герой из немецкого эпоса?
- Я скучаю по ней.
- Мы все скучаем по ней. Если это уместно сейчас — постарайся думать о лучшем варианте.
- Что она вернётся?
- Что она ещё может мыслить.

Почти три сотни дней я был один. Так просто. Три сотни дней. Песчинка на чешуе змея вечности. Тысячи часов одиночества для меня. Когда её не стало я заперся в своём замке, Хойрон-Правити. Первые дни я сидел за письменным столом, сложив руки перед собой и опустив на них голову. Глядел на виски, плескающийся в моём стакане, время от времени обновлял заклинание вечного холода, чтобы лёд не таял. Виски напоминал мне цвет её глаз, когда она смеялась. В последние месяцы я слышал её смех всего пару раз. Искренний, счастливый смех. Она разговаривала по телефону со Стасом, а второй раз — смеялась над потешной фотографией младшей сестры. Я сжимал пальцы в кулак и хрустел костяшками. Когда-то и я мог сделать так, чтобы она смеялась. Сидя за столом я не чувствовал ни затёкшей спины, ни тяжести век, не слышал телефонов и не замечал погоды за окном. Через неделю мне наскучил стол и я улёгся перед камином. Засыпал на шкуре гризли, просыпался и проклинал весь свет, за то, что я вообще разлепил глаза. Вспавал только для того, чтобы выйти в туалет или налить себе виски. Айфон давно сел, камины и зеркала я заблокировал. Я не хотел видеть никого. Один на один со своим одиночеством. Со своим горем. И чувством вины. Мне казалось, что всё это наша очередная ссора. Ну или злая насмешка судьбы. Сейчас я полежу ещё не много, а потом послышаться шаги за дверью, она откроет дверь, смущённо глядя на меня. Пройдёт к дивану и присядет на краешек. «Привет. Прости меня, я глупая женщина. Я всегда буду тебя слушать, потому что ты — мой сильный мужчина и будешь меня защищать. Не злись на меня, я соскучилась!». Она всегда говорила это, даже если мы не видели друг друга пятнадцать минут после ссоры. И тогда я смогу передвинуться на край шкуры и похлопать по месту рядом с собой. А она тихо подойдёт, и ляжет рядом, прижавшись спиной к моей груди. «Знаешь, я шла по коридору, и вдруг поняла — я ведь не знаю, что ты там делаешь. А вдруг я сейчас приду, а тебя там нету?», - она скажет это в шкуру. Так, чтобы я не услышал. «И что же ты решила?», - я усмехнусь и обниму её свободной рукой. «Я ничего не решила. Я пошла к тебе быстрее». И после этих слов можно улыбнуться. Я не вижу её лица, но чувствую, что она тоже улыбается.

Следующую неделю я бродил по замку, трогая безделушки и проводя руками по пыльной мебели. Я подходил к подоконникам, опирался на них руками и глядел перед собой, не видя, что просиходит за окном. Теперь время, шуршащее мимо меня начинало казаться мне дурным сном. Но никто не придёт, чтобы вытащить меня из этого сна. Потому что я один. Потому что её нет. Нет. Нет. Нет. Дождь стучал по черепице. Нет. Нет. Нет. Огонь в камине потрескивал. Нет. Нет. Нет. Шуршали мои шаги по паркету. Нет. Нет. Нет. Старинные часы продолжали монотонно бить ритм. Нет. Нет. Нет. Затяжка сигаретой, секунда без дыхания, шумный выдох. Нет. Нет. Нет. Скрип двери в конце зала. Нет. Нет. Нет. Мимо замка мелькали дни, недели, прошёл уже месяц, а я продолжал надеяться. С каждым часом, с каждой минутой в одиночесвет паника охватывала меня сильнее. Её нет. Нет. Нет. Нет. Кровь стучит в висках, выбивая барабанную дробь. Нет. Нет. Нет. Я сжимаю голову пальцами в надежде прекратить это безумие. Нет. Нет. Нет. Я сползаю по стене на пол. Нет. Нет. Нет. Подтягиваю колени к груди. Нет. Задерживаю дыхание, прислушиваясь к звукам в замке. Замок мёртв. Как и она. Как и я.

Через месяц я измерил в шагах всё пространство замка. Единственная комната, где не было меня — наша с ней спальня. Сначала я проносился мимо неё на нечеловеческих скоростях. Потом стал проходить всё спокойнее. Через время даже смог прикоснуться к ручке двери пару раз. В момент моего касания в памяти полыхнули счастливые моменты. Это было выше моих сил и я отдёрнул руку, как будто ручка была раскалённой. Но память не пощадила меня...
«...Лето, тепло врывается в открытые окна замка. Пыль, освещаемая солнцем, висит в воздухе. Я проснулся раньше, она ещё спит. Закурив, повернулся к ней. На занавесках стеклянные бусы. Зайчики, отражающиеся от них, свободно гуляют по её загорелым ногам. Меня охватывает чувство собственности, и я чуть рыча прикрываю её ноги одеялом. Она обнимает подушку. Тёмные волосы контрастно выделяются на оранжевых простынях. Я докуриваю сигарету и целую её в голое плечо. Она смешно морщится во сне, чихает и распахивает глаза. Жмуриться от яркого света, недовольно ворчит и отодвигается от меня.
- Уже утро.
- Я уже поняла, отстань.
- Пойдём делать завтрак.
- Что ты за глупости несёшь? Какой завтрак?, - она уже проснулась, но лежит закрыв глаза.
- Мы могли бы подавить сок из апельсинов, - я лукаво смотрю на неё.
Позже, на кухне, все в соке, смеющиеся и счастливые мы лежим на тёплом кафеле, уставшие друг от друга и нашей страсти. Я протягиваю руку, чтобы достать кусочки апельсина из её волос. Она смотрит на меня и улыбается. Из-за двери слышен цокот когтей и через минуту входит Цербер. Подойдя к ней, недоверчиво обнюхивает её. Собаке ещё режет нос запах человека. Человека, который добровольно готов отказаться от души. Облизывает её ступню в три языка. Она фыркает от смеха и поджимает пальцы на ногах. Цербер удовлетворённо ложиться между нами, одну голову положив на её ноги, вторую на меня, а третью на лапы. Она аккуратно чешет его за ухом. Голый человек, гладящий трёхголовую собаку, которая сторожит врата Ада. Это ли не самый большой парадокс? Я с улыбкой гляжу на неё не решаясь прервать идиллию...»

«...ночь, я просыпаюсь от грохота и вспышки света. Окна в спальне распахнуты настеж. Дождь барабанит с такой силой, что кажеться ещё чуть-чуть и от проломит крышу над головой. Она стоит на подоконнике, прижимая к груди простыню. Её тёмные волосы треплет ветер.
- Иди в постель. Что ты там делаешь?
- Только такой старик как ты может пропустить наблюдение за грозой, - она манит меня рукой.
Я подхожу, снимаю её с подоконника и аккуратно ставлю рядом с собой. Она обнимает меня двумя руками. Вспышки молнии, которая бьёт в поле напоминают разломы скал в Аду. Она завороженно смотрит на электрические разряды. Я ухмыляюсь и вытягиваю руку вперёд, в темноту дождя. Начинаю по немногу сжимать пальцы.
- что ты делаешь?
- Тебе понравится. Подожди чуть-чуть.
Следующая вспышка молнии исчезает не в поле, а в моём сжатом кулаке. Она пугается, отпрыгивает в сторону закрыв лицо руками. Через пару минут, когда она понимает, что все живы и опастность миновала, выглядывает через раздвинутые пальцы.
- Что ты сделал? Я не поняла.
Я молчу, делаю ей знак рукой, чтобы она подошла. Этому фокусу не так давно научил меня один из верховных демонов. Она медленно подходит, и я вижу, как любопытство пересиливает страх. Когда она уже близко, я медленно открываю сжатые в кулак пальцы. Медленно, чтобы она опять не испугалась. На моей ладони блестит стеклянный шарик, в котором бьют миниатюрные молнии. Её ширакораспахнутые глаза выше всяких похвал. Она ещё месяц потом таскала этот шарик у себя на шее. Иногда, когда она перегибалась через меня, я видел, как блестит серебрянная цепочка и крепление, заказанное у мастеров Подземного Дворца.».

Я глубоко вздохнул и приоткрыл дверь. Даже в скрипе петель, казалось, был слышен плачь. В комнате всё было по прежнему. Я усмехнулся про себя. А чего я ожидал? Гиенны огненной или амфору с амброзией. Глупый, глупый Мефистофель. Прошёл на середину комнаты. Кровать на подиуме, заправленная рыжим покрывалом из парчи. Мы привезли его из Индии, когда гостили у одного из глав совета. Широкие подоконники с толстым слоем пыли. Ковёр, в котором утопали ноги. Камин, который я не разжигал уже более года. Я прошёл к её зеркальному столику и остановился в нерешительности. Серебрянная щётка для волос с её инициалами, зеркало, лежащее отражением вниз, остальная женская загадочная белиберда, применение которой знают только они сами. Я попытался дотронуться до чего-нибудь, но поспешно отдёрнул руку. Ешё раз оглядел комнату. Мы вместе обставляли её, ругались над огромным количеством каталогов с цветами, обоями, образцами материи. Сейчас эта симфония оранжевого с белым радовала глаз, не более. Она перестала дышать. Комната больше не была наполнена нашими событиями, переживаниями. Умерла она. За ней умерла комната. Я проделал обратный путь до двери. Вдруг меня посетила шальная, безумная мысль. А гори оно всё синим пламенем! Я расхохотался нездоровым смехом маньяка. Щёлкнул пальцами и по краям обоев побежал огонь. Ещё один щелчёк, и начало тлеть покрывало на кровати. Следующий заставил вспыхнуть по углам ковёр. Я выбежал на центр комнаты и закружил сам себя в безумном вальсе. Пусть ничего больше здесь не будет. Пусть меня не будет, ведь её уже нет. Пусть всё закончится так же эффектно, как и началось. Я опустился на колени и начал выпускать крылья. Голова сново потяжелела от рогов, чёрные перья зашуршали по ещё целому ковру под моими ногами. В ноздри ворвался запах гари. «Славненько, славненький огонь!», - приговаривал я с закрытыми глазами. Я стоял на коленях, по щекам катились слёзы. Слёзы обиды, всё то, с чем я не мог справиться это время. Я плакал от страха, жалости к самому себе и от безысходности. Чувствовал, как огонь подбирается ближе и ближе. Вот, сейчас моё человеческое (ну или почти) тело сгорит. И тогда, может быть тогда я смогу попасть туда, где сейчас она. Я смогу доказать, что без неё тяжело. Что она нужна мне. И не только мне.

- Ты не решишь так ничего!, - сильные руки подняли меня с колен. Я инстинктивно отшатнулся и увидел Стаса.
- НЕ МЕШАЙ МНЕ! - я зарычал на него, осклабившись демонической пастью, - ты не понимаешь! Я больше не хочу быть тут. Мне нечего делать здесь.
- Ты не избавишь себя от боли так, Мефистофель. Послушай меня, возможно, я и был преградой, но на самом деле — мы хотели одного, - Стас хлопнул в ладоши, останавливая бег времени. Замер огонь, звуки за окном. Остались только мы с ним. Посреди прошлого, которое я с таким азартом начал уничтожать.
- Да ты... щенок!,- я выплёвывал слова ему в лицо, - что ты можешь знать? За что мы боролись? Она была моей. И только моей. Она не принадлежала никому, кроме меня.
- Даже самой себе. И это было страшно.
- Заткнись. Убирайся отсюда. Ты, вшивая райская тварь. Иди играй на золотой дудке и в ус не дуй. Скоро родят кого-то нового, и у тебя опять появится игрушка. Скоро всё будет как раньше...
Только её не будет. Она больше не придёт. Даже у Стаса будет новый подопечный. Даже его пощадят. Всех помилуют, кроме меня.
- ты не ведаешь, что говоришь сейчас. Я скорблю о неё, ведь я держал её душу в ладонях, пока её не было. А ты кидаешь мне в лицо такие слова. Посмотри на себя, наследник Ада. Ты размазан просто смертью. Разве это не то, что ты наблюдал ежедневно? Разве это не те порядки, которые в вашем мире считаются более естественными, чем рост травы на земле? Разве не вы одним щелчком пальца вызываете цунами и тысячи смертей? А ты плачешь потому что не знаешь, с кем дальше тебе играть, - он вытер сажу со щеки тыльной стороной ладони.
- Миллионы — это статистика. Она была одна. И она была со мной. А теперь её нет, - в этот момент нервы сдали окончательно. Я рухнул на пол. Даже не пытаясь остановить слёз, которые прожигали в ковре дыры, я сидел и смотрел перед собой. Передо мной упали две жемчужины. Потом ещё и ещё. Я поднял голову. Стас плакал, закрыв лицо руками.
В сердневековом замке, в комнате с непотушенным пожаром, когда весь мир замер, двое самых сильных мужчин этого мира плакали по одному и тому же поводу. Они плакали, ненавидя друг друга, но сопереживая и сочувствуя. Утрата была одинаково тяжела как для обоих. В центре комнаты, в который бушующий огонь застыл по мановению руки, двое мужчин с крыльями вытирали слёзы от того, что смысл их жизни пропал. Чёрные перья смешивались с белыми, на прожженых дырах в ковре лежали жемчужины, светлая голова склонилась рядом с тёмной. Мир вокруг замер всего лишь на минуту. Им же казалось, что мир замер навсегда.


- мне больно видеть его таким, Сатан. Когда ты сжалишься? Он ведь не только мой сын, твой тоже. Неужели ты не видишь, что ему больно? Каждый день, каждый час! Он надломлен. Ты решил сломать его до конца?
- Не время, ещё не время, как ты не понимаешь? Он должен пройти через это сам. Он и так слишком распустился, стал забывать о том, что на самом деле для него важно, в чём его суть. Мелкая зависть, корысть и похоть, которую он удовлетворяет с кем попало — разве так должен жить наследник Ада? Целовать — так королеву, воровать — так миллион. Он раскидывает себя по мелочам. Эта потеря не сломает его, наоборот — сделает цельным. Как гранит. Он озлобится, и это сделает его сильным. Как шторм. Он переживёт утрату, и она сделает его безразличным и холодным. Как твои бриллиантовые серьги.
- Бриллианты — слёзы матерей, которые потеряли своих сыновей, - она кинулась к открытой двери.
- Куда ты?
- Пойду наплачу ещё пару тысяч каратов, - громкий хлопок дверью прозвучал в тишине каменной залы пушечным выстрелом.
Сатан повернулся вокруг своей оси, и закинув ногу на ногу уставился в окно. Ещё не время. Ещё не время. Когда же она поймёт?


Я сидел на веранде московской квартиры Мура и качал ногой. Время от времени мне удавалось поддеть край циновки, брошенной на журнальный столик, от чего чашка на ней жалобно звенела. Прошло пол года с тех пор, как Насти не стало. Жизнь опять вошла в своё русло, траур сняли, начали проводить служебные совещания и сборы. Казалось, ничего не напоминало о событиях прошедших дней, кроме чёрных кругов под глазами Лилит, моих отросших волосы на затылке и отсутствия Стаса. Я не видел его после того, как он потушил пожар в моём замке. Казалось, что его присутствие только раздразнит мои раны, которые не желали затягиваться ни на минуту. Я физически не мог переносить его присутствие. Я качнул ногой чуть сильнее и чашка, испустив последний жалостливый звяк, упала со стола и разлетелась по мраморному полу. Я щелчком пальца заставил её собраться воедино и повертел в руке. На белом фарфоре целовались два серых голубя с завязанными на шее лентами. Я усмехнулся. Они были похожи на висельников. Я сжал пальцы, и не обращая внимания на осколки, впившиеся мне в ладонь, начал наблюдать, как капля крови потекла к запястью.
- Хватит, у нас скоро ни одного парадного сервиза не останется!, - Мур вышел на веранду и сел напротив меня. Но не отнял остатки чашки, просто напрящённо впился глазами в моё лицо. Я устало улыбнулся. Он может купить себе тысячи сервизов. С голубками или без. Я крепче сжал кулак и превратил осколки чашки в фарфоровый порошок.
- Я подарю тебе новый на годовщину свадьбы, - я расжал ладонь и сдул с неё пыль.
- Не в сервизе дело. Меф... когда ты станешь таким как прежде?, - я наблюдал, как он тонкими пальцыми вытащил сигаретку из пачки. Я непроизвольно заскрипел зубами.
- Никогда. Ты ведь это хотел услышать?
- Мне больно видеть тебя таким...
- О, не начинай, прошу тебя. Мне больно видеть тебя таким, перестань убиваться, ведь она была лишь человеком. Хватит думать о плохом, не живи прошлым, давай я тебя отвлеку. Я слушаю это постоянно. Я не могу думать о хорошем. Моя жена умерла. Я виноват в том, что не увидел этого вовремя. Я нажал на кнопку. Я запустил механизм самоуничтожения, я кинул последнюю горсть земли. Называй это как хочешь, смысл один и тот же. Теперь ничего не будет как прежде. Или смирись с этим, или проваливай, - я закрыл глаза и положил голову на спинку дивана.
- Так или иначе — мир идёт вперёд. Тебе нужно принимать решения, нужно управлять судьбами. Ты же не делаешь ничего. Всё идёт слишком гладко, люди набили карманы и отрастили животы за эти пол года. Даже на твоём столе в кабинете бумаги подпирают потолок, - Мур провоцировал меня на эмоции. Спасибо, братишка, что хоть как то пытаешься вытащить меня из под плёнки усталости и равнодушия. Одно ты не учёл — там меня держат куда сильнее.
- Меня не интересуют их судьбы. Больше нет. Я не желаю им ни добра ни зла. Раньше — о да, я бы с удовольствем искушал и размазывал по стенке всякого, кто станет у меня на пути. Сейчас дни слились в один. Серый, тягучий, остывший день. Как французский плавленый сыр. А что до бумаг — я пришлю своего юриста, - я поднялся с дивана и взял в руки свою сумку.
- Я думаю, тебе лучше пожить у нас, - Мур тронул меня за руку.
- Спасибо, я и не подозревал, что ты садист. Каждый день видеть как ты обладаешь тем, чего так жестоко лишился я? Нет уж, благодарю покорно, я предпочитаю гореть целиком, нежели плавиться на медленном огне. Будь здоров, - я протянул ему руку и вышел из дверей не поворачивая головы. Я больше не мог выносить покорного сочувствия, что плескалось в его глазах. Именно это выражение на лицах вокруг я вижу последние пол года.


Кнопка лифта была вымазана жвачкой. Я брезгливо поморщился и начал спускаться по лестнице. Одинаковые половички и светло-зелёные стены натолкнули на мысли о психушке. Выйдя из подъезда я передёрнул плечами, освобождаясь от этих мыслей. Внезапно уходить расхотелось. Казалось, в этом частном секторе всё дышало спокойствием и умиротворённостью. Я присел на кованную лавку и закурил. Потерев нос, я наблюдал за детьми, которые что-то громко выясняли в песочнице на своём языке. Молодые мамаши сидели чуть поотдаль, все как одна — со спицами. Время от времени кто-нибудь поднимал голову и кидал быстрый взгляд на песочницу. Убедившись, что всё в порядке, она опять углублялась в вязание очередного трёхметрового шарфа. Я поморщился и затушил сигарету о скамейку. Семейные идилии в последнее время, знаете ли, немного болезненны.
К дому подъехал красная Ауди. Я наблюдал за тем, как белокурая девушка выходит из машины. Она достала с заднего седения бумажный пакет с продуктами, подхватила сумочку и прижимая телефон плечом к уху повернулась ко мне. Моргнула пару раз, оглядывая территорию, потом нашла глазами меня и радостно заулыбалась. Я помахал в ответ.
- Привет! У Мура был? Или только к нему направляешься? Если так то это отлично! Я купила совершенно замечательный фарш, будем готовить Болоньез. Надеюсь — ты поужинаешь с нами? Так, погоди, сейчас я договорю и буду полностью твоя, - закрыв динамик рукой она выпалила всё на одном дыхании, а потом вернулась обратно к телефону, что-то обсуждая со своей знакомой. Я не вслушивался в текст, просто наблюдал.
Медового цвета волосы аккуратной волной спускались к плечам. Тонкие пальцы чуть согнувшись держали громоздкий Блэкберри. Вот она засмеялась, откинув голову назад. Светло-розовые губы разошлись в счастливой улыбке, обнажив идеально-ровные зубы. Чуть прикусив губу и силясь сдержать смех, она блуждала глазами по траве, выслушивая невидимую собеседницу. Заметив, что я наблюдаю за ней, она кинула взгляд в мою сторону и положила свою ладонь на мою руку. Я почувствовал тепло. Мур так и не сделал её демоном, сказал что у него ещё есть полтора года в запасе, чтобы обдумать это. Её пальцы поглаживали мою руку. Я поймал её большой палец в свои и дурачась, подёргал за него. Она попрощалась с девушкой и отложила телефон в сторону. Снова улыбнулась мне, от чего мурашки побежали по спине. Сколько искренности, радости от того, что она видит меня и любви к окружающему миру было в этом простом движении губами. И никакого сочувствия. Словно она видит меня в первый раз, совершенно не подозревая о том, что я пережил. Я постарался улыбнуться в ответ, но вышла лишь кривая ухмылка.
- Это конечно безумно заманчивое предложение, моя дорогая, но я вынужден вас покинуть. С Муром мы уже обсудили всё, что нужно, и я, к сожалению, должен спешить по своим делам. Так что давайте перекурим с вами, мадам, и я полечу на крыльях всевластия решать судьбы мира сего.
- Как мало смысла и как много пафоса, - она засмеялась, ударив меня маленьким кулачком в плечо.
- Ну как есть.
Мы курили молча, думая каждый о своём. Она смотрела на горизонт, а я на неё. Она подносила пальцы ко рту, затягивая дамскую ментоловую сигаретку. Курить её научила Настя. Мур долго ругался, но Люба так самоотверженно защищала Настю, что он скоро остыл. Но мы раньше очень смеялись над тем, как она пряталась по подъездам и жевала жвачку, только чтобы он не заметил, что она пахнет табаком. «Как школьница, ей богу!», - между приступами смеха, держась за живот выдыхала Люба. Я поднялся со скамейки и протянул ей руку, помогая встать.
- До встречи, красавица, - я поцеловал её в щёку и направился к машине.
- Меф..., - тихий возглас в спину был неожиданным. Я напрягся.
- Что, Люба?
- Как ты?..., - ещё более тихий вопрос возымел эффект ножа в спину.
- Нормально, - сквозь зубы процедил я и пошёл к мерсу быстрее. Такая хорошая встреча. Она так улыбалась мне, что я почти забыл о своей тоске. И тут, на тебе! Пыльным мешком по голове. Правильно, нечего расслабляться. Боль от внезапной утраты никто не отменял.


Я отложил «Портрет Дориана Грея» в сторону и со вкусом потянулся. Да, определённо, лучше и заманчивее лорда Генри не смог бы быть даже сам Сатан. А он мастер искушения, поверте мне. Вообще, если углубиться в книгу — сюжет стар как мир. Искушать молодое поколение — самое интересное, чем может заняться старшее поколение. Я откинул голову на спинку дивана. Определённо, классика влияет ан меня положительно. Я закрыл глаза, мурлыкая какую-то мелодию. Может стоит слетать куда-нибудь на отдыха? Можно всё таки в Хорватию, Сатан как раз решил осваивать бывшее пространство Югославии. Остров Крк, говорят, прекрасен в середине лета. Щёлкнув пальцами, я включил громкую связь по всей квартире и набрал номер Мура.
- Алло, - сонный голос недовольно отозвался в трубке, - ты вообще знаешь, который час?
- А который час?, - я кинул взгляд на окно.
- Пол третьего ночи. У тебя должна быть очень веская причина, чтобы звонить мне в такое время, дьявольский ты выродок, - Мур сонно ворчал ругательства.
- Если хочешь — я могу перезвонить с утра.
- Нет уж, говори, придурок, я всё равно не сплю.
- Кто это?, - судя по всему — Люба тоже проснулась.
- Это Мефистофель, спи.
- Эй, голубки, я вам не мешаю? Так вот, в голову пришла хорошая идея...
- ну да, как тут не позвонить мне? Они за последнее время так редко к тебе приходят! Ай!, - послышался звук удара и грозное шипение Любы.
- Полетели на отдых?
В трубке воцарилась напряжённая тишина. Я прямо видел, как они недоумённо переглядываются в темноте.
- Э-э-э, идея заманчива. А куда?, - Мур старался не показывать своего удивления.
- У Сатана вроде намечается открытие нового курорта на острове Крк. Вот я и подумал, почему бы не посмотреть, как продвигаются дела. Природа, море, всё такое. Ну так что, вы со мной?, - я перелистывал страницы книги.
- Я позвоню тебе завтра, обсудим все детали.
- Договорились. Извини, что разбудил вас, нужно было с кем то поделиться, - я перевернул последнюю страницу и с шумом захлопнул книгу, - до завтра.
- Э-э-э, Меф..., - этот тихий оклик начинает нервировать меня. Предчувствую неладное, я уже хотел повесить трубку, но мой язык отозвался раньше.
- Что, Мур?
- Я рад, что ты вернулся.
Короткие гудки были похожи на дротики, каждый из которых попадал точно в цель. Внезапно идея перестала казаться мне такой уж солнечной. Возможно, совместный отдых с Идеальной Парой 2010 не такой уж замечательный, как я хотел бы его представить. Внезапно я осознал, что по моей квартире всё ещё раздаются громкие гудки от повешенной трубки. Я щёлкнул пальцами, прекращая пытку для моих ушных перепонок и отправился на кухню. Там в верхнем шкафу должна быть наполовину полная бутылка виски. Виски и сигареты точно спасут меня этой ночью. Ну а если не спасут — так хоть дадут передышку до утра. Внезапно я ощутил спиной, что за мной кто-то наблюдает. По позвоночнику пробежал холодок. Последнее время меня начали приследовать галлюцинации. Я стал видеть её. Часто, идя по улице, я случайно бросал взгляд на шедших мне навстречу девушек, и видел её. Останавливался как вкопанный, но стоило моргнут, и я понимал, что эти девушки просто похожи. Разрез глаз, цвет волос, не более. Иногда меня охватывал страх, что я схожу с ума. За страхом приходило горькое осознание того, что я дьявол и не могу сойти с ума. Но лучше бы я сошёл. Возможно тогда, это было бы проще.
Тем не менее, в комнате кто-то был. Я медленно повернулся на сто восемьдесят градусов и оглядел комнату. Диван, плазменный телевизор напротив, книжные шкафы, зеркало во весь рост на двери гардеробной, которая виднелась из коридора. Отвёз глаза, потом резко повернулся назад. В зеркало кто-то был. Я медленно, как маленький мальчик, на цыпочках крадущийся за конфетой, начал пробираться к коридору. Темнеющая фигура не пропала. Я подошёл совсем близко, не веря своим глазам. В зеркале была Настя. Она озадаченно трогала его поверхность изнутри, словно не понимая, почему она не может выйти из него.
- Ты кто?, - я глупо уставился на неё.
- Привет. Я тебя люблю, - она подняла глаза на меня и улыбнулась.
Я отшатнулся. Ещё не много, и казалось, я выполню её любимый трюк с потерей сознания. Глупо хлопая глазами я схватился за стену позади меня. Послышался звон разбитого стекла. Ища спасение у стены я неаккуратно смахнул с тумбочки круглую миску их хрусталя, в которую обычно кидал ключи по приходу домой. Настя смотрела на меня, улыбаясь. Время от времени касалась рукой стекла, как будто желая прикоснуться ко мне. Хмурилась и отступала на пол шага. Я протёр глаза.
- Ты откуда?
- Что значит откуда я? Я тут всё время была. Это ты меня не замечал. А я наблюдала за тобой. Мефисто, выпусти меня, тут пыльно - она чихнула и постучала по стеклу с той стороны. По квартире пронёсся чуть слышный звук стука.
- Я... я не понимаю..., - моё состояние было чем тос редним между шизофренией и обмороком. Я сделал пол шага к зеркалу. Ноги слушались плохо, и мне показалось, что этот шаг был самым долгим за всю историю человечества. Потом ещё пол шага. Настя не отрываясь смотрела на меня. Я поднял руку и дотронулся до её пальцев, которые она прижимала к стеклу. Почувствовав холод зеркала я невольно вздрогнул.
- Ну так что? Долго мне ещё ждать?, - нотки недовольства в голосе стали настойчивее. Я два раза хлопнул в ладоши, снимая блок выхода, - спасибо.
Она шагнула на ковёр. Скрип ворса заставил меня убедиться в том, что это реальность. А потом вдруг бешенный коллейдоскоп событий завертел меня в безумном вихре. Я до сих пор отказывался понимать, что она рядом, а тело уже было рядом с ней, заключив Настю в объятия. Я вдыхал запах волос, чувствовал её раскалённое нутро и видел такой родной блеск глаз. Не в силах поверить, что вновь обрёл любимого демона, я прижимал её с такой силой, что услышал, как хрустнули рёбра.
- Но-но, я бы попросила! Рёбра в единственном экземпляре, - она недовольно заворочалась в моих руках.
- Прости. Я так ждал тебя, я неверил,что ты всё же будешь со мной, - я ослабил хватку и заглянул ей в лицо, - так много нужно сказать тебе...
- Не нужно говорить. Я всё знаю, правда. Я ведь видела тебя эти пол года. Иди ко мне, - и она встала на цыпочки, силясь дотянуться до моего лица губам. Я всё ещё не мог поверить в своё счастье, поэтому просто замер. Она дотронулась губами до моей щеки, потом до губ. И тут произошло что-то невероятное. Вся та боль, которая жила со мной всё это время куда-то исчезла. Я вдруг ощутил такой прилив тепла и нежности, что улыбка сама собой поползла по моему лицу. Я счасливо вздохнул и поцеловал её.
Всё было как прежде. Мы целовались долго, пока я вдруг не услышал звук сыплющегося песка. Настя становилась всё легче и легче. Я открыл глаза. Она рассыпалась. Волосы тонкими струйками песка ссыпались на пол. Не понимая, что происходит, я моргнул. Через десять секунд, стоя в куче разноцветного песка, всё ещё не веря в происходящее, я сжимал и разжимал пальцы.
За моей спиной вдруг кто-то захлопал в ладоши. Я как то сразу съёжился и в растерянности повернулся на звук. За моей спиной в кресле, которое стояло в углу, корчился от беззвучного смеха Сатан, хлопая в ладоши. На меня вдруг обрушилась вся тяжесть происходящего. Я стоял и смотрел, как он вытирал слёзы, текущие по его лицу тыльной стороной ладони. Одиночество сново переполняло меня. Всё стало на свои места, я был один. Боль плескалась где-то на уровне груди. Я с безразличием смотрел, как веселиться мой папаша.
- Вот это театр, сына! Правда, не веселился так со времён последних выборов, - Сатан наконец нашёл в себе силы сказать что-то.
- Я рад, отец, что заставил тебя смеяться.
- Да ты не стой, как бедный родственник! Садись, расслабься.
- Зачем ты тут?, - я послушно сел на диван.
- На самом деле я тут про просьбе Лилит. Если бы она — в жизни не пришёл бы смотреть на то унылое дерьмо, в которое превратился ты. Она волнуется за сына, и попросила меня притащить тебя живым или мёртвым, чтобы убедиться что ты в порядке.
- И параллельно ты решил устроить маленький спектакль, чтобы жизнь мне малиной не казалась? Признаю, папа, вы превзашли самого себя. Я купился и поверил.
- А знаешь, что самое интересное? Я только создал отражение. Всего одно маленькое движение, выпустил ты её сам. А я сидел и удивлялся, это же какие силы в тебе таяться, если ты из проского бумажного листика с той стороны зеркала можешь сделать вполне объёмную куклу. За такое короткое время ты даже успел наполнить её смыслом и жизнью. Вот тут, мой милый, я снимаю шляпу. Лучше даже у меня бы не получилось.
- Спасибо за признание. Я тронут.
- Ладно, можешь не притворяться. Вся квартира пахнет болью. Так что не нужно делать вид, что ты памятник. Я ведь знаю, что скрывается под камнем.
Я сидел, склонив голову. Я знал, что Сатан жесток, но чтобы на столько. Мучать своих подчинённых, людей — конечно. Но мучать то, что является плотью твоей. Я и не подозревал масштабы его ненависти ко мне.

@темы: Дьявол Лаве

---

 Damon-Elena
добрый вечер, хозяин сообщества.
чем обязана?

@темы: welcome

---

дорогая Москва, тебя нет со мной целых сто дней,
да, я знаю, я дура, и тебе оттуда видней,
но, знаешь, тут у моря ярко-небесный цвет.
тебя нет со мною сто дней, а кажется - тысячи лет.

дорогая Москва, я пишу тебе вновь и вновь,
у меня теперь длинные волосы, и красно-синяя кровь
я пишу, каждый раз разделяя письма на два,
дорогая Москва, я надеюсь - ты тоже жива.

можно было подумать, я брошу всё как тогда,
я ж теперь как стальная - мне всё равно, где и когда.
я совсем как король, который теперь не у дел.
но я снова курю и теперь только небо - предел.

хочешь знать, как собака? погода? у нас тут стоит жара.
хотя что это я - я надеюсь, ты тоже жива.
с этим смогом, с пожаром и гарью с лесов и полей.
я прошу одного, сохрани моих близких людей.

дорогая Москва, вот и ночь, тут в Хорватии - два.
обещаю тебе мон амур, я приеду. и точно на год или два.
дорогая Москва, я тебе привезу леденцов.
обещай, что теперь меня сразу узнаешь в лицо.

@темы: poetry

---

- хорошо, давай порассуждаем и подумаем головой. я - своей, а ты можешь просто помолчать. в мире почти семь миллиардов людей. так как ты - женщина, отсечём всю женскую половину, и останется примерно три с половиной миллиарда мужчин. вычтем всех уродов, инвалидов, тех, у кого уже есть жена и дети, вычтем геев и тех, кто не в твоём вкусе...
- ещё негров.
- ещё негров, политиков, футболистов и боксёров, пенсионеров и тех, кто младше восемнадцати, больных СПИДом, другими тяжёлыми заболеваниями, вычтем тех, кто уже почти при смети и тех, кто умрёт ближайшие два года. в остатке мы имеем примерно пятьсот миллионов парней. красивых, здоровых парней со всех континентов.
- и что?
- и то, что у тебя есть примерно пол миллиарда человек, с которыми ты теоретически можешь быть вместе, с которыми ты можешь строить свою семью и жизнь. и ты хочешь сказать мне, что ты одинока и никогда не найдёшь свою любовь?
- но выбрала то я тебя.
- ну, фактически - я тебя.
- не имеет значения, я с тобой.
- ну так, ёбту, я ж особенный. а теперь - снимай одежду.

@темы: настроение Davidoff, it`s Britney бич., Дьявол Лаве

---

знаешь, милый, ты дерьмо.
и спасибо, что ты больше не МОЁ дерьмо.

@темы: настроение Davidoff, май Биг-Бен

---

поцелуй меня, Фернандо Торрес.

@темы: май Биг-Бен

---

ты набирала боль в меня
как наркотик в шприцы.

@темы: cocaine

---

Оль, я скучаю.

@темы: май Биг-Бен

---

я вообще не помню, каким моментом закончилась книжка,
которую я тут старательно выкладываю, НО - в целях сохранности и всего остального,
дабы не потерять и случайно не стереть - выкладываю свежие 4 листа.

...

У меня в кармане завибрировал I-phone. Почему не выключен? Я, изловчившись так, чтобы никто не увидел новинки электроники, вытянул его из кармана. «Люба». Какого хрена? Что ещё там Настя умудрилась сделать? Или свой забыла дома? Нет, я же ей звонил, он же у неё из джинс торчал, я это заметил, потому что Лилит не нравятся джинсы.
Я бесшумно встал, и не нарушая обстановку, попыталсь выйти из зала. Одивий и Сатан всё сверлили друг друга взглядом. Сатан смотрел изподлобья, Овидий – расслабленно и с улыбкой. Что-то будет. Даже гадать не нужно.
Я обошёл Демонов и у самых дверей услышал вопрос в спину:
- Куда?, - Сатан всё так же смотрел на архангела, но я знал, что он хочет, чтобы я обернулся.
- Мне звонят.
- И ради кого же ты нас бросаешь?, - я видел как дёрнулась рука папы, не к добру – обычно он контролирует себя отлично. Да что сегодня вообще со всеми происходит? Всемирный день Неуравновешенных?
- Это личный звонок.
- Я же спросил, кто это?, - кулак сжался.
- Мне звонит Люба, - когда я произнёс это имя, Мур вздрогнул, поднял на меня лихорадочно блестевшие глаза и побледнел. Только этого не хватало. Нет, Мур, не нужно думать что я сплю с твоей женой, мне одной психопаки хватает.
- Иди, - в голосе Сатана была насмешка. Спасибо, мать твою, а то я разрешения не спросил.
Перед тем, как бесшумно закрыть дверь, я услышал шипящий голос Аваза:
- Кстати, так девочка светленькая, жена нашего оборотня – она до сих пор человек?...
Я остолбенел. Да ладно, дурак Мур до сих пор тянет с её обращением?

- Алло.
- Мефистофель? Ты рядом с Муром?, - Люба плакала мне в трубку, - почему я не могу до него дозвониться?
- Потому что мы на совете, почему ты плачешь? У него выключен телефон, - я вздохнул и поднял глаза к потолку.
- Я…сначала…а потом…спросила…что дальше?...а сначала…было..рассказать…, - Люба задыхала, проглатывая слова и всхлипывая на каждом вдохе. Это надоедает, у неё что, только одна реакция на стресс – только слёзы? Вот, вот почему выбирая между блондинками и брюнетками я выберу вторых. Они хотя бы кричат и бьют по лицу, это уже какой то action.
- Успокойся. Слышишь меня? Дыши сейчас со мной! Раз, - я сделал шумный вдох, - Два! – мы выдохнули вместе, - ну, так в чём дело?
- Настя высадила меня из машины и куда то умчалась на огромной скорости, - Люба на удивление быстро успокоилась, по голосу было сложно догадаться, что она недавно плакала. Вот это воспитание. Аплодирую стоя тому, кто научил её так быстро брать себя в руки.
- Где ты?
- Я? А где я?, - ага, вот куда ушли остатки мозгов. На то, чтобы сдерживать слёзы.
Я повторил вопрос.
- Я где-то на Садовом. Рядом номера на доме нету.
- Ты стой главное, где стоишь. Подождёшь минут пятнадцать? Мы скоро приедем за тобой, только не делай глупостей и не разговаривай с незнакомыми, - я старался успокоить её по телефону, привести в нормальное состояние булочки с корицей и ванилью.
- Да, хорошо, я буду на месте.
- Тебе не холодно? Куртка есть?
- Мефисто, - Люба тихонько засмеялась в трубку, - на улице лето, жара, даже ночью не холодно.
- Хорошо, тогда жди, - по щелчку передо мной появился знакомая адская гончая. Я пальцем поманил её к себе. Собака подошла, попутно превращаясь в молодого парня, - сейчас, две секунды, - я убрал телефон от лица, закрыв динамик.

- Найди Настю, я думаю – она в пределах Садового.
Парень кивнул головой, обратился в гончую и с шипением исчез.

- Ну я опять тут, - я вернул телефон на место и начал пальцем ковырять покрытие стойки, до которой я неспеша дошёл.
- Всё в порядке, я подожду. Я хочу сказать, что я завидую Насте.
- Потому что она может выгнать тебя из машины?, - я недоумённо повёл бровью, забыв о том, что она меня не видит.
- Нет, - Люба опять засмеялась, - в том, что Мур никогда не помнит о том, какая на улице погода. Пока, до встречи, - она отключилась.
Какая погода? При чём тут зависть? Чёрт бы побрал этих женщин.


Я опущу утомительный рассказ о том, как мы ездили за Любой, как Мур, прижимая её к себе на заднем сидении материл Настю до седьмого колена. Мы достаточно быстро нашли её в одной из подворотен. Мой мерс стоял, сиротливо поблёскивая мокрыми фарами. Это создавала впечатление того, что он недавно плакал. Я вышел из машины, попращался с ребятами, передавая Муру ключи и подойдя к своей машине тихо постучал костяшками пальцев по стеклу. Оно медленно опустилось. Настя сидела, не шевелясь, глядя перед собой.
Что?
Что значит что? Я могу забрать свою машину?
Да.
Она вылезла из тачки, оставив ключи в замке и, повернувшись ко мне спиной медленно, и чуть покачиваясь, пошла в сторону дороги.
Я сел за руль. Провёл по нему руками. На его верхней половине я увидел вмятины от пальцев. Как будто кто-то сжимал его в огромном порыве эмоций. От боли, скорее всего. Интересно, почему же её так ломает? Я глядел на высокую фигуру, освещаемую светом проезжающих машин. Куда уходит всемогущий ребёнок с поломанной жизнью?
Я завёл машину и медленно поехал вперёд. Поравнявшись с ней я опустил окно. Она всё так же смотрела перед собой, сохраняя молчание.
Ты поедешь домой?
Домой?, - она усмехнулась, - а где это?
Это там, где я.
Да-а?, - она насмешливо протянула и наконец то взглянула на меня. На щеках виднелись дорожки высохших слёз и туши, губы были обкусаны до крови. Такое чувство, будто её пытали.
Ты в порядке?, - не найдя ничего более умного, я задал американский вопрос.
Конечно, конечно, милый, я в порядке!, - её глаза заблестели и она лучезарно улыбнулась мне одной из своих натренерованных улыбок.
Я не знал, как вести себя. Не так часто я чувствую себя беспомощным, но я помню, когда это началось. Когда Настя первый раз послала меня на хуй. Люди (а тогда она была ещё человеком) просто теоретически не могут послать меня, я ведь Дьявол. Я воплощение всего плохого, того, к чему они так тянуться. А она — развернулась, вонзила в меня свои шоколадные глаза и сквозь зубы прошипела, чтобы я убирался и забирал с собой всю ту дрянь, которую принёс.
Так и сейчас, я просто опешил, не зная, что сказать. Вместо этого я щёлкнул пальцами, открывая дверь. Она грациозно опустилась на сидения и, мурлыкнув «Merci!”, закурила.
Мы ехали по ночной столице, думая каждый о своём. Я думал о том, что произошло с ней. Настя редко блокирует голову, она, в своём роде — эксгибиционист, ей нравится, когда я могу прочитать то, что она сделала или сказала. Особенно, если это мне неприятно.
Но сейчас на её сознание был наложен блок. Причём наложен достаточно необычно, как будто бы заклинание читали с права на лево, а не на оборот. О чём она думала? Что сейчас переживала? Какие решения принимала? Это для меня, наверное, навсегда останется загадкой...
Я говорила со Стасом, - её звонкий голос в моих мыслях отозвался эхом. Ну, теперь ясно, кто поработал над блоком.
О чём же? О том, что я запретил ему появляться у нас до Рождества?
Это не мешает ему соблюдать законы Взаимопомощи, - Настя смотрела перед собой, прикуривая новую сигарету.
Ты слишком много куришь, - я щёлкнул пальцами и прикурил ей от ногтей.
Я говорила со Стасом. Но он не объяснил, что со мной происходит.
Я остановил тачку у подъезда и мы вместе подошли к двери. Поднимались в лифте молча. Я предчувствовал, что когда мы полностью обсудим происходящее, что-то очень сильно поменяется. Пока что я не знал что, и это меня немного нервировало. Нервозность нисколько не отражалась в моём поведении, я как обычно со скучающим видом изучал свою чёлку в огромное зеркало. Но если бы я мог, я бы тряс ногой или звенел бы ключами, как обычно это делают люди. Настя стояла, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Её дыхание было ровным. Я слегка позавидовал ей.
Лязганье замка в двери и еле слышные шаги в темноте, пока я не протянул руку, чтобы включить свет.
Настя вздрогнула от яркого света. Я подошёл к ней сзади и, протянув руки, взял её за осунувшиеся плечи.
Ты в порядке?, - чёрт, опять этот вопрос, - всмысле, может хочешь чего-нибудь выпить?
Бейлис виски. Сделаешь?, - её голос звучал приглушённо.
Да, иди на диван.
Почему то я вёл себя так, будто она случайная гостья в нашей квартире. Мне стало неловно и неуютно. Когда я принёс два стакана, то увидел, что она стоит у широкого подоконника, смотрит на луну и руками перебирает какие то камушки, лежащие у окна.
Будешь пить?, - она резко развернулась на мой голос. Её глаза всё так же лихорадочно блестели.
Иди ко мне.
Нет, - к своему собственному удивлению, я отрицательно помотал головой и сел на диван, отпив из бокала. Виски слегко обожгло горло. Привкус дубовой бочки остался на языке.
Я сказала иди ко мне!, - видимо, она тоже была удивлена моим отказом.
Я ответил тебе — нет.
Ну конечно, - она оттолкнулась от подоконника и начала порывисто передвигаться по комнате, хватаяссь то за статуэтки, стоящие на стелажах, то за спинки кресел и стульев, - ты же не можешь трахнуть меня тогда, когда я этого хочу. У нас в семье только я должна исполнять твои желания.
Я смотрел на это с нескрываемым любопытством. Такие истерики происходили у нас раз в два месяцаа, как по расписанию. Но в этот раз, я чувствовал, это закончиться более интересно, чем обычно.
Успокойся и выпей свой ликёр, - я протянул ей бокал, когда она пролетала мимо меня. Из её груди вырывался свист в переммешку со схлипами, которые она безуспешно пыталась сдерживать.
Знаешь что? Засунь свой Baylis себе в жопу!, - Настя подскочила ко мне, выхватила свой стакан из моей протянутой руки и одним махом вылила его в себя.
Ух ты, я впечатлён! Никогда ещё она не надиралась с таким остервенением. Что будет дальше? Она смотрела на меня, уперев руки в бока и сверкала глазами. Казалось, ещё чуть — чуть и она зарыдает.
Тебе мало?, - она схватила мой бокал, попутно вылив половину на ковёр, и так же залпом опустошила его, - ещё?, - она унеслась на кухню, и я услышал звон бутылок о столешницу. Ну ка, чем всё это закончится?
Насть, успокойся! Давай поговорим?, - я ступил на тропу примирения.
Ага, захотелось поговорить! Раньше нужно было говорить! А теперь, когда твоя жена, попрошу заметить и выделить капслоком, жена, хочет того, чтобы её отымел её собственный муж, теперь ты мне предлогаешь поговорить? Чёрта с два!,- она зашла в комнату, крича и слегка покачиваясь. Сказывался пережитый за сегодня стресс и алкоголь, выпитый быстро, - что ты мне можешь на это ответить? А? Отвечай, дьявольский выродок!
Ты заткнёшься, или мне сделать больно?, - это порядком забавляло меня, хоть и начинало немного разджать.
Ах больно! Это единственное, урод ты облезлый, на что ты способен вообще! Ты только и умеешь, что причинять мне боль! Да я единственный человек...
не человек, - ах, ну мне нужно вклинить свои пять копеек.
Да заткнись ты уже!!! я единственная, кому ты вообще нужен! Ты считаешь, что Сатан с Лилит почешутся, если тебя нахрен уничтожат?! Что, типо — нельзя? Да как нефиг, в мир выкинут, и ты там подохнешь как последняя собака лет через пять, выкинут то в нормальном возрасте уже!!! Ты, гандон, да ты вообще не ценишь, ни меня, ни Мура, ни ту же Любу!..., - на этом моменте Настя закатила глаза и магко сползла по стене.Ух ты, обморок, это что-то новенькое в репертуаре нашего провинциального театра.
Я неспеша подошёл к ней, по пути взяв бутылку виски со столика. Насвистывая, я открыл пробку и начал тонкой струйкой лить ей на голову алкоголь. Секунд через десять она закашляла от виски, которое, видимо, попало ей в рот и попыталась открыть глаза.
Чёрт, жжётся..., - она зажмурилась и попыталась встать.
Давай я помогу, - я поднял её на ноги и поставил по направлению в ванной, - иди, поставайся не уронить ничего.
Урод, - она ушла, выставив руки перед собой.
Секунд через пять я услышал глухой удар, потом звон разбившейся посуды и её тихий мат. А она всегда бьёт что-нибудь. Такая уж у неё особенность. Через время Настя появилась, свежая и умытая, хоть и немного опухшая. В руках она держала полотенце.
знаешь, о чём я хотела спросить тебя, всё то время, пока умывалась?, - она ухмыльнулась.
О том, почему я пользуюсь твоим шоколадным мылом?
Ты им пользуешься?
Не суть, о чём?
Она долго смотрела на меня, потом, взяв сигарету, закурила. Присев на спинку дивана и склонив голову, она продолжала ухмыляться, проверяя запас моего терпения.
так о чём?, - я нетерпеливо постучал ногой по полу.
А Лилит так же умоляла тебя, когда хотела, чтобы ты её трахнул?, - она медленно улыбнулась во все свои тридцать два зуба.
Меня пробрало до костей. Единственная тема, которой я ненавижу касаться. Да, был в моей биографии и этот момент. Да, моей самой любимой женщиной была моя мать. Об этом я вспоминаю каждый раз с удовольствием, но не без отвращения. И мы тысячи раз говорили об этом с Настей, в моменты слабости моего человеческого тела, от которых я никуда не мог деться. И она, я точно был уверен, ненавидела меня, одновременно восхищаясь, насколько «отвратительно испорченным», как она это называла, я могу быть.
И сейчас она перегнула палку. Мы оба были на суррогатных эмоциях, плюс наркотики, которые, я уверен, употреблял сегодня не только я. Теперь эта адская смесь давала полный результат.
Ты... маленькая... избалованная... сучка..., - каждое слово я сопровождал хрустом костяшек, пока легонько сжимал кулак. Этот приём назывался «Обьятия ладони». Я видел, как Настя побледнела и начала судорожно хвататься за невидимую руку, которая сейчас сдавила ей горло. Её глаза расширились от ужаса, она с остервенением щёлкала пальцами, надеясь снять удушающую магию. О, нет, сладкая, не выйдет, я сильнее сейчас. Я неторопливо подошёл к ней, чуть приподняв руку. Её ноги медленно оторвались от пола, теперь рывками дёргались. Она пыталась вытянуть носки туфель, чтобы хоть как то достать до пола. Я видел, как лихорадочно пульсировали жилки на её шее. Из горла вырвался сдавленный хрип, а её глаза начали закатываться. Я подошёл ещё ближе, и в самое ухо ей прошептал, - нет, Лилит никогда не просила меня, она всегда могла сделать так, что я заводился от одного её поворота головы.
Я заметил, как вспыхнули щёки Насти и сжались кулаки. Она меня слышала, и, не будь руки, сдерживающей её горло, она, я готов был поклясться щенками Цербера, разорвала бы меня на части. Я рывком опусти свой локоть и разжал пальцы.
Настя упала на колени кашляя. Пол под ней был в кровавых брызгах, которые она сейчас отхаркивала.
Всё, сладкая, функция хамства выключилась?, - я сделал участливое лицо. Хамство должно быть наказано.
Ты — ублюдочная тварь..., - она схватилась руками за мою штанину.
Серьёзно? Ну, я уверен, ты сейчас приведёшь себя в порядок и мы обязательно подумаем о нашем с тобой разговоре и твоих вопросах, - я присел рядом с ней и взял её лицо в ладони. В Настиных глаза отражалась вся мировая ненависть в купе с полной безнадёгой. О да, сладкая моя, я сильнее тебя. В который раз ты в этом убеждаешься? Где моё бревно с зарубками, а то я уже счёт твоим глупостям потерял.
Она, видимо, хотела что-то сказать, но вночь закашлялась, выдавая новую порцию крови на белоснежный ковёр. Я встал, брезгливо отряхнув брюки, и направился к двери, по пути два раза хлопнув в ладоши. Так наносилось заклинание «Запрет Передвижения». Пусть сегодня посидит, подумает над своим поведением, а завтра я приеду и мы поговорим начистоту.
Я уже открывал дверь, когда услышал в кармане телефон. Чёрта с два, середина ночи. Я достал АйФон и посмотрел на дисплей. «Сатан». Какого?...
Алло.
Вернись на место и сядь, если уже закончил ваш мордобой.
Папа, потом.
Я сказал — сядь. Ты сегодня покинул совет ради человеческой шлюхи. Об этом мы поговорим потом, сейчас есть более важные дела.
Я со вздохом прошествовал обратно в комнату, по дороге подняв Настю с пола. Усадил её на диван и, нажав функцию громкоговорителя, положил телефон на стол.


Я еле-еле разлепила глаза. Первое, на чём сфокусировался мой взгляд была мужская нога, свисавшая с подлокотника кресла.
Доброе утро, мон амур, - голос Мефа ворвался в мою голову как звук петарды. От неожиданности я чихнула, резко села и сразу же схватилась руками за голову. Чёрт бы побрал утро. И вчерашний алкоголь, - как спалось? На паркете то не простыла?
Иди...в...зад, - я опёрлась руками об пол и попыталась встать. Не тут то было, тело отказывалось мне повиноваться. Я смотрела в пол, но боковым зрением увидела, что ноги Мефисто поменяли положение и теперь я имею честь наблюдать их в крайней близости от своей головы. Он переступил с ноги на ногу и зевнул.
Давай-ка, я тебе помогу, - с этими словами он поднял меня за ворот рубашки как котёнка, слегка поболтал и поставил на ноги. Я охнула, - так лучше?
Чёрт бы побрал тех людей ( и не людей), которые с утра чувствуют себя отлично. Я собрала силу воли в кулак и приказала ногам нести меня в ванную. Метр за метром я преодолевала, как мне казалось в тот момент, огромные расстрояния нашей квартиры. Это было адским занятием, и когда я наконец опёрлась руками о раковину, я почувствовала себя ведьмой после пыток Святой Инквизицией. Чёрт бы побрал все пытки в мире.
Собирайся, мон амур, побыстрее — у нас теперь много дел, - Мефистофель радостным голосом известил половину дома о своих планах.
Я сжала зубы и героически старалась молчать, чтобы не сказать очередную глупость. Хватит глупостей за последнее время. От неожиданности я даже дёрнулась. Мысль с таким высоким уровнем полезности заглядывала в мою голову последний раз года два-три назад. Чувствуется чьё-то вмешательство. «Хватит глупостей!» - на сей раз этот призыв пионеров прозвучал в моей голове требовательным и настойчивым тоном. Стас даже не попытался стилизовать этот приказ под мою мысль, хотя бы прикрыв её моим собственным голосом. Я подняла глаза в зеркало. За моим правым плечом в облаке белого пара повис бюст Стаса. Он глядел на меня очень укоризненно и, едва я подняла глаза, сразу же открыл рот, чтобы начать читать мне нотации.
Даже не начинай, - я опустила глаза вниз и наконец умылась. Холодная вода сдёрнула с меня остатки сна и утреннего настроение. Так что теперь я совершенно трезвый человек с мучительной головой болью и желудком, который всё время пытался захватить власть.
А я и не пытался, - теперь Стас качал головой с неодобрительно поджатыми губами. Его голос раздавался в моей голове, так что со стороны казалось что я спятила вконец и начала говорить с зеркалом.
Ну да-да, а то я тебя мало знаю? Твои эти театральные жестики, головой покачал, потом губки поджал, потом пальчик поднимешь и ка-а-а-ак начнёшь. Мне и так плохо, не мучай хоть ты меня. Потом, когда я буду в порядке — накажешь меня по полной программе. Договорились?
Да я..., - Стас как раз начал наливаться мертвенной бледностью, что означало, что в нём боряться гордость и желание помочь ближнему, как что-то негромко хлопнуло за моим левым плечом.
Не помешал?, - Мефисто галантно стрельнул глазками в мою сторону и насмешливо отдал честь Стасу.
Нет, вы что, издеваетесь что ли?, - я взвыла. Мне никогдаа не нравился этот Голливуд, которым так любили пользоваться оба.
Никто не издевается. Умывайся быстрее. А ты, светлый, мотай в Рай. Это приказ.
Пф-ф, - Стас фыркнул сквозь ругань и исчез с тихим щелчком. Мефисто ещё пару секунд побуравил меня взглядом и тоже растворился. Я страдальчески возвела глаза к потолку, жалуясь на горькую судьбинушку, тем не менее, отмечая, что чувствую я себя как никогда хорошо. Так, ладно, помирать так с музыкой. Я распахнула дверь и предстала перед своим мужем, сидящим на низкой табуреточке в прихожей, во всём своём утреннем великолепии. Тушь не смытая со вчера — течёт, глаза безумные, волосы всклокочены и мокрые на висках, а майка прожжена в трёх местах и паршиво пахнет виски.
Ну, и куда ты раньше времени намылилась? Иди в душ, пьянь, - задал вопрос Мефисто, не отрываясь от какого-то каталога одежды.
Да я..., - я смутилась и закрыла дверь. Вот так всегда. Стоит тебе с утра решить, что ты теперь начинаешь новую жизнь, становишься самым милым и безобидным созданием на земле, как кто-нибудь отвратительно циничный и жестокий обрубает твой душевный порыв на корню своим огромным топором реализма. Чёрт бы побрал всех, кто не верит в перемены к лучшему. Особенно с утреннего похмелья.



ты вообще хоть что-нибудь из вчерашнего вечера помнишь?, - Мефисто с интересом глянул на меня.
А?, - я моргнула и переспросила. Мефисто вздохнул, щёлкнуул пальцами и отмотал время назад, - Хм... ну, я помню совет, как меня взбесила Люба, а потом мы приехали домой и всё.
Отлично, алкоголичка. Позор на мои седины, у тебя начинается амнезия, - Мефисто хмыкнул и перевёл взгляд на дорогу.
Ой-ой, - я скорчила рожу, - сам ты как будто не напивался до такой степени, когда всё — вертолёт поймал и теперь можно смело в Нью-Йорк.
Напиваться то напивался, только мы сейчас не обо мне говорим. Вообще, алкоголь — это самый примитивный способ убежаать от реальности. Последний месяц ты пьёшь архимного, так что невольно напрашивается вывод о том, что ты, мой милый друг, бежишь куда-то.
Ой, не начинай, психолог-самоучка. Никуда не бегу, просто хочу пить. Тоже мне, решил меня на раз-два разгадать, - я закатила глаза.
Ладно, спокойствие, - Мефисто ухмыльнулся, - ты, вероятно, хочешь знать, что же всётаки вчера произошло?
Если честно, не особо, - я со скучающим видом отвернулась к окну, - я считаю, что всё что не делается — всё к лучшему.
Да ладно?, - Мефисто заржал в голос, - то есть, когда тебе выгодно — ты хочешь знать всё до последней ложки и не устаёшь щёлкать пальцами для того, чтобы хоть как-то вернуть время назад, а когда тебе не выгодно — ты философ и фаталист?
Фарфор, фосфор, фейрверк, - я загибала пальцы, - и ещё много-много букв на букву «Ф»...
Ладно, отложим выяснение обстоятельств до будущего времени. А теперь пристегнись, через 5 часов мы должны быть далеко от Москвы, - Мефисто поёрзал на кресле мерса и завёл мотор.
Мать моя женщина, и куда же отправляемся, ваше высочество?, - я грызла ноготь.
Вообще — проведать твою семью. В особенности — ма-а-аму.
Прелесть какая..., - я презрительно подняла верхнюю губу, - а зачем?
Затем, что их ты увидишь достаточно не скоро. Я подумал, что тебе следовало бы почаще бывать дома и, возможно, проявлять побольше уважения, чем ты проявляешь его сейчас, - Мефисто сдал назад и с визгом стартовал с места.
Если честно — мне было всё равно. Скорее всего, мы отправимся в Ад, поэтому я не скоро увижу людей. В Аду у меня не много дел, но раз надо — значит надо. Мне было всё равно. Годом больше — годом меньше. Передо мной целая вечность, можем принебрегать подобными величинами. Я чуть сползла по сидению и подтянула колени к груди, вытянув ноги на панель. Мефисто смерил мой педикюр неодобрительным взглядом. Я ухмыльнулась и прижала голые стопы к оконному стеклу. Мефисто зарычал.
Что тебе не так?, - я невинно улыбнулась.
Хватит пачкать мою тачку!
Йо!, - я убрала ноги, - мистер реп.
Ой, отвали, - он цокнул языком и махнул рукой.
Как скажете, сэр. Я молчу.
Я редко говорю это, но, спасибо, Господи.


Меня разбудил стук фанарика о стекло. Я нехотя открыла глаза. Сон, такой редкий за последнее время — жестоко оборвал кто-то и я была полна желания отомстить ему тем же. Последнее время, знаете ли, я больше пребываю в отключке, нежели обнимаюсь с Морфеем.
Что?, - я повернулась и тут же недовольно зажмурилась, ослеплённая светом фанаря. Пограничник ещё раз посветил мне в лицо, глянул в паспорт и удовлетворённо кивнул Мефисто. Чёрт б ыпобрал пограничников и вообще все границы. Минут десять я наблюдала за тем как Меф и мужчина в форме что-то тихо обсуждают между собой, потом закрыла глаза и попыталась опять уйти в небытие. Тихо щёлкнул замок багажника.
Где мы?, - неоткрывая глаз спросила я, когда Мефистофель приземлил свой зад на кожанные седения и завёл мерседес.
Пограничный пункт «Буровки».
Мы ещё даже не в Латвии?
Судя по тому, что это только «Буровки»- нет.
Когда будет следующая граница, потрудись не будить меня. Сон, знаешь ли, для цвета лица полезен.

Через шесть часов, когда мы прибыли в Ригу, проснуться всё равно пришлось. Солнце настойчиво светило в глаза не оставляя мне шансов на сладкий, мягкий отдых. Мефисто свернул на заправку. Я, ворча по привычке открыла дверь и попталась выйти. Ноги затекли до состояния «отстань, я труп» и, если бы Меф не подхватил меня — я б счастливо поцеловала родную землю.
Оно и понятно, пятнадцать часов как суслик дрыхнуть, - он встряхнул меня и поставил рядом с машиной. Помоему, это начинало входить у него в привычку.
Но-но, руки, я бы попросила!
Ты бы лучше ноги попросила, чтобы они тебя слушались, недовольная женщина, - он усмехнулся и начал заправлять мерс.
Недовольство у женщин вызвает отсутствие регулярного и качественного траха, - я скорчила рожу и достала сигареты.
Успееться, - Мефисто ухмыльнулся и щелчком превратил «Давидофф» в размокшую бумагу с табаком, - тут заправка, подруга. Бах, и — всё, нету ни меня ни тебя.
Я молча выставила средний палец и уселась обратно. Ни меня ни тебя. Тоже мне, умняшка. Не знаю, как тебя — а меня уже давно нету.
Айфон начал подавать признаки жизни. Оп, Мефисто то рассеянный какой.
Алло-у, - я провела пальцем по экрану.
Привет, а кто это?, - задорный женский голос сразу опустил моё настроение ещё на пару пунктов вниз.
А кто вам нужен?.
Мефик! -
Мефик?! - я заржала в трубку, - извините, ма шер, Мефик (!!!) в данный момент занят, он деньги за бензин платит.
А когда он будет свободен?, - я прямо видела, как эта девочка надула губу и чертит пальцем по столу воображаемые седречки.
Ну, формально — уже никогда, он, видишь ли какое дело — женат, а вообще — как только придёт и сядет в машину — я обязательно передам, что вы, ма шер, его желали.
Короткие гудки стали мне ответом. Я положила айфон между седениями, хмыкнула и покачала головой. То же мне, фамильярные девушки пошли. Мефик!
Ну всё, поехали домой?, - Мефисто сел в машину и кинул мне на колени «Эвиан».
Вас тут хотели, - я свернула бутылке голову и отпила половину.
И кто?
Не знаю, но ты был назван Мефиком. Ты что своим шлюхам позволяешь?, - я вытерла рот ладонью и кинула взгляд на него.
Ой, ты считаешь, что Стас назвает тебя лучше? Настенька? - Мефисто ухмльнулся, - тоже мне, положительный персонаж детскийх сказок.
Вот мстительная тварь. Я разжала пальцы, в которых держала открытую бутылку.
Ой, вот так конфуз!, - я притворно вскрикнула, наблюдая, как вода разливается на приборную панель.
Вот дрянь..., - Меф чертыхнулся и поймал бутылку.
Ничего, Мефик, расслабся. Тебе это, хмуриться, не идёт.
Насть, заткнись, а?
Любой каприз, мон шер, за ваши деньги.


Мороженое! Я ХОЧУ мороженое!, - дом встретил нас криком младшей сестры. Судя по всему, росла она быстро и лёгкие у неё были в порядке. Вон как орёт. Я вздохнула и открыла дверь. Если это слышно через стены, боюсь представить, что нас ждёт внутри.
Ух, обожаю бывать у тебя в гостях. Тут даже прислушиваться не нужно, и так всё слышно - кто кому что сказал и кто чем недоволен, - Мефисто втянул носом воздух и развёл руками изображая вселенскую радость. Я хмуро покачала головой в знак согласия. Что есть — то есть. Мы по большей части выясняем отношения криком, в моей семье точно не соскучишься. Я обернулась. Мефисто стоял посреди лужайки и дышал полной грудью. Йог хренов.
Ты идёшь или что?
Иду.
МОРОЖЕНОЕ!!!, - холл наполнил визг, начинавший становиться громче по мере преближения стихийного бедствия. Мимо меня пронеслась средняя сестра с миской пломбира, благополучно меня не заметив. Чтож, возможно — это к лучшему. Буду невидимкой в этот раз. За ней с сосредоточенным лицом и громким топотом пронеслась самая младшая.
Я положила сумку на пол и присела на мягкую скамеечку. С тех пор, как я вышла замуж за Мефистофеля моя семья живёт в частном доме. Огороженная территория, безоопасность и всё такое. Мало ли что может случиться. Да и приземляться Сатану тут на вертолёте удобнее, чем на крышу многоэтажки. Из двери кухни показались мамины ноги. Я не поднимала головы, поэтому видела примерно на высоту в метр от пола. Мама подошла ко мне и остановилась в двух шагах.
Привет, мам, - я стянула сапог и поставила его рядом с собой.
Привет, как доехали?
Ну, если не считать того, что у меня под конец пути затекли ноги — всё было не плохо.
Есть хочешь?, - ВОТ! Вот за что я люблю мою маму. Потоп, стихийное бедствие, конец 2012-го года? Фигня, главное чтобы я поела.
Хочу, а у нас есть мясной салат, мясная подливка и...
И мясное пюре, судя по всему?, - Мефисто соизволил зайти в дом и подойдя к нам, обнял мою маму, - добрый день! Я счастлив снова быть в нашем узком кругу семьи.
Привет, Меф. Ну, боюсь с нами, девочками, тебе будет скучно, отец ещё не вернулся из города, - мама улыбнулась, обнимая его в ответ.
Не беда, мы успеем распоковать чемоданы и достать подарки, - Меф присел и помог снять мне второй сапог. Я молча перенесла это проявление заботливости. Попахивает дешёвым Голливудом, не находите?
Подарки! Я ХОЧУ ПОДАРКИ!!!, - Анна, младшенбкая наконец-то обнаружила наше присутствие и влетела в холл. Уровень громкости не изменился, как, в принципе и суть крика.
Привет, карапуз! Всё будет, обещаю!, - Мефисто подхватил Анну на руки и звонко поцеловал её в нос.
Привет. Ты приехал? - она внимательно посмотрела на него, а потом с рахмаху тыкнула ему прямо в глаз.
Я приехал. И если ещё раз так сделаешь — подарка не будет, - Мефисто сердито смотрел на неё целым глазом.
Ну прости меня, пожалуйста. Болит? Ничего, до свадьбы заживёт! - Анна состроила умильнуую гримаску, обняла его шею маленькими ручонками и положила голову ему на плечо.
Кто сказал что-то про «подарки»?, - средняя сестра неторопливо вплыла в холл. За те пол года, пока я её не видела, она сильно повзрослела. Выросла сантиметров на пять, начала появляться грудь.
Ну пойдём, сначала мороженное в честь дорогого гостя, потом — всё остальное! Так?, - Мефисто увлёк маму и Анну на кухню.
Я поднялась на ноги и вынула из сумки подарок для Полины. Новенький фотоаппарат Sony бережно лежал в чехле для ноутбука.
ух ты, спасибо, вот это классно!, - она выхватила у меня коробочку.
Сиськи — масиськи, - я ущипнула её, получила пинок в ответ и поплелась на кухню. Класс. У всех людей семья как семья, а моя любит моего мужа больше чем меня. Класс. Обожаю бывать с семьёй.

@темы: настроение Davidoff, Дьявол Лаве

---

а мы в Польше.
тут все говорят в пштепштопольском.

@темы: май Биг-Бен

---

drunk.moment
qui.
поздравляю.

@темы: welcome

---

я сегодня во сне писала слова из песни.
всё что я помню:

take my hand. now I need
nothing to breathe.
make me strong. and I show
you how it`s hard to be a man.

@темы: poetry, польсти моему самолюбию, май Биг-Бен

---

бесполезный прекрасный принц, тебя ждать нужно сотню лет,
побыстрее давай приди, не ломайся так долго, подлец.

@темы: poetry, май Биг-Бен

---

 Чёрный бархат
у нас +36, в этой чёртовой Риге.
как боритесь с жарой?

@темы: welcome

---

Как же так, милый, я же и Митчелл и Аполлинера читала,
я же Пикассо, Дали, Гогена, Ван-Гога, даже Моне от Мане отличала,
я же "Мастера и Маргариту" наизусть, "Поющих в терновнике" - на зубок,
а теперь как у Пушкина - у корыта одна. как ты мог, как ты мог, как ты мог?

как же так, милый, я же ни водку, ни виски, текилу - и ту не пила,
я же плюшки, булочки, пирожки - ни в какую, а без них разве жизнь мила?
я же за тобой на мото, на авто, на вело и в аква спорт,
а теперь - жизнь не жизнь, кайф не кайф и диагноз: душевный аборт.

как же так, милый, я же с тобой на Канары, на Гоа, на Фиджи - везде была,
я же юбки, платья, чёртовы шпильки носила, джинсы - сестре отдала,
я же пудру, румяна, помаду, только бы быть с тобой,
а теперь - ты ушёл, и со мной только море.
ну, ещё временами прибой.

а тебе всё пофиг, смеёшься, ухмыляешься мне в лицо,
а я злюсь, я ругаюсь, швыряю тебе кольцо.

ты сидишь полулёжа, обкурившись отличного крека.
говоришь, я похожа на шлюху. с полотен Тулуза-Лотрека.

запись создана: 21.07.2010 в 01:04

@темы: cocaine, poetry

---

правильно, ты обсуждай свои проблемы со своим мальчиком.
а ты - свои проблемы со своей девочкой.

у меня то нет проблем.

у меня ни мальчика, ни девочки.

правильно, обсуждай это со мной. ты, ты, и ты тоже.
все сюда, уроки бесплатного психоанализа от Анастаааасии.

у меня то нет проблем.
у меня то никого нету.
напоминай мне об этом каждый день, сука.

@темы: настроение Davidoff, май Биг-Бен

---

Жила была Белла.
и влюбилась она в Эдварда.
а потом пришёл Джейкоб.
и снял майку.

посмотрела я вчера затмение.
чёрт возьми, я его себе куплю, этого Тейлора.

этого.

@темы: it`s Britney бич., club thing